Неточные совпадения
Дело о Пугачеве, доныне не распечатанное, находилось
в государственном санкт-петербургском
архиве вместе с другими важными бумагами, некогда тайнами государственными, ныне превращенными
в исторические материалы. Государь император по своем восшествии на престол приказал привести их
в порядок. Сии сокровища вынесены
были из подвалов, где несколько наводнений посетило их и едва не уничтожило.
«Древнейшее, впрочем самое краткое, описание сих преданий находим
в доношении станичного атамана яикского Федора Рукавишникова государственной Коллегии иностранных дел, 1720 года. [Сие доношение,
в копии мною найденное
в делах
архива Оренбургской пограничной комиссии,
есть то самое, о котором говорит Рычков
в своей Топографии; но он Рукавишникова называет Крашенинниковым. Некоторые достойные вероятия жители уральские сказывали мне, что атаман сей носил обе фамилии. Левшин. (Прим. Пушкина.)]
Неточные совпадения
Шелеп, которым он бичевал себя,
был бархатный (он и доселе хранится
в глуповском
архиве); пост же состоял
в том, что он к прежним кушаньям прибавил рыбу тюрбо, [Палтус (франц. turbot).] которую выписывал из Парижа на счет обывателей.
Вспомнили, что еще при Владимире Красном Солнышке некоторые вышедшие из употребления боги
были сданы
в архив, бросились туда и вытащили двух: Перуна и Волоса.
Бригадир понял, что дело зашло слишком далеко и что ему ничего другого не остается, как спрятаться
в архив. Так он и поступил. Аленка тоже бросилась за ним, но случаю угодно
было, чтоб дверь
архива захлопнулась
в ту самую минуту, когда бригадир переступил порог ее. Замок щелкнул, и Аленка осталась снаружи с простертыми врозь руками.
В таком положении застала ее толпа; застала бледную, трепещущую всем телом, почти безумную.
В ту же ночь
в бригадировом доме случился пожар, который, к счастию, успели потушить
в самом начале. Сгорел только
архив,
в котором временно откармливалась к праздникам свинья. Натурально, возникло подозрение
в поджоге, и пало оно не на кого другого, а на Митьку. Узнали, что Митька
напоил на съезжей сторожей и ночью отлучился неведомо куда. Преступника изловили и стали допрашивать с пристрастием, но он, как отъявленный вор и злодей, от всего отпирался.
Однако ж имена
в архиве их остались: // То
были два Осла, // Две Клячи старые, да два иль три Козла;