Неточные совпадения
Но муж любил ее сердечно,
В ее затеи не входил,
Во всем ей веровал беспечно,
А сам
в халате ел и пил;
Покойно жизнь его катилась;
Под вечер иногда сходилась
Соседей добрая семья,
Нецеремонные друзья,
И потужить, и позлословить,
И посмеяться кой о чем.
Проходит время; между тем
Прикажут Ольге чай готовить,
Там ужин, там и спать пора,
И гости едут со двора.
Он поскорей звонит. Вбегает
К нему слуга француз Гильо,
Халат и туфли предлагает
И подает ему белье.
Спешит Онегин одеваться,
Слуге велит приготовляться
С ним вместе ехать и с собой
Взять также ящик боевой.
Готовы санки беговые.
Он сел, на мельницу летит.
Примчались. Он слуге велит
Лепажа стволы роковые
Нести за ним, а лошадям
Отъехать
в поле к двум дубкам.
А может быть и то: поэта
Обыкновенный ждал удел.
Прошли бы юношества лета:
В нем пыл души бы охладел.
Во многом он бы изменился,
Расстался б с музами, женился,
В деревне, счастлив и рогат,
Носил бы стеганый
халат;
Узнал бы жизнь на самом деле,
Подагру б
в сорок лет имел,
Пил, ел, скучал, толстел, хирел.
И наконец
в своей постеле
Скончался б посреди детей,
Плаксивых баб и лекарей.
Неточные совпадения
«Иван Александрович, ступайте департаментом управлять!» Я, признаюсь, немного смутился, вышел
в халате: хотел отказаться, но думаю: дойдет до государя, ну да и послужной список тоже…
Но на седьмом году правления Фердыщенку смутил бес. Этот добродушный и несколько ленивый правитель вдруг сделался деятелен и настойчив до крайности: скинул замасленный
халат и стал ходить по городу
в вицмундире. Начал требовать, чтоб обыватели по сторонам не зевали, а смотрели
в оба, и к довершению всего устроил такую кутерьму, которая могла бы очень дурно для него кончиться, если б,
в минуту крайнего раздражения глуповцев, их не осенила мысль: «А ну как, братцы, нас за это не похвалят!»
Он ни во что не вмешивался, довольствовался умеренными данями, охотно захаживал
в кабаки покалякать с целовальниками, по вечерам выходил
в замасленном
халате на крыльцо градоначальнического дома и играл с подчиненными
в носки, ел жирную пищу, пил квас и любил уснащать свою речь ласкательным словом «братик-сударик».
«Там видно будет», сказал себе Степан Аркадьич и, встав, надел серый
халат на голубой шелковой подкладке, закинул кисти узлом и, вдоволь забрав воздуха
в свой широкий грудной ящик, привычным бодрым шагом вывернутых ног, так легко носивших его полное тело, подошел к окну, поднял стору и громко позвонил. На звонок тотчас же вошел старый друг, камердинер Матвей, неся платье, сапоги и телеграмму. Вслед за Матвеем вошел и цирюльник с припасами для бритья.
— Что? Вот что! — кричал князь, размахивая руками и тотчас же запахивая свой беличий
халат. — То, что
в вас нет гордости, достоинства, что вы срамите, губите дочь этим сватовством, подлым, дурацким!