В то время, когда живописец трудился над этою картиною и писал ее на большой
деревянной доске, черт всеми силами старался мешать ему: толкал невидимо под руку, подымал из горнила в кузнице золу и обсыпал ею картину; но, несмотря на все, работа была кончена, доска внесена в церковь и вделана в стену притвора, и с той поры черт поклялся мстить кузнецу.
Тут же откатчики наваливали добытые пески в ручные тачки и по
деревянным доскам, уложенным в дорожку, свозили на лед, где стоял ряд деревянных вашгердов [Вашгерд (от нем. Waschhert) — небольшой станок для промывки руды, особенно золотоносной.].
Конечно, следы исполинского пожара еще не были изглажены: огромные обгорелые каменные дома, кое-как прикрытые старым железом, окна, заделанные
деревянными досками с нарисованными на них рамами и стеклами, с красными и закоптелыми полосами и пятнами по стенам, печальными знаками пламени, за три года вылетавшего из всех отверстий здания, пустыри с обгорелыми фундаментами и печами, заросшие густою травою, искрещенные прямыми тропинками, проложенными и протоптанными расчетливыми пешеходами, самая новизна, свежесть множества деревянных, прекрасной новейшей архитектуры домов, только что отстроенных или строящихся, — все красноречиво говорило о недавнем посещении Европы…
Неточные совпадения
Засим это странное явление, этот съежившийся старичишка проводил его со двора, после чего велел ворота тот же час запереть, потом обошел кладовые, с тем чтобы осмотреть, на своих ли местах сторожа, которые стояли на всех углах, колотя
деревянными лопатками в пустой бочонок, наместо чугунной
доски; после того заглянул в кухню, где под видом того чтобы попробовать, хорошо ли едят люди, наелся препорядочно щей с кашею и, выбранивши всех до последнего за воровство и дурное поведение, возвратился в свою комнату.
Ехать пришлось недолго; за городом, на огородах, Захарий повернул на узкую дорожку среди заборов и плетней, к двухэтажному
деревянному дому; окна нижнего этажа были частью заложены кирпичом, частью забиты
досками, в окнах верхнего не осталось ни одного целого стекла, над воротами дугой изгибалась ржавая вывеска, но еще хорошо сохранились слова: «Завод искусственных минеральных вод».
Клим сел против него на широкие нары, грубо сбитые из четырех
досок; в углу нар лежала груда рухляди, чья-то постель. Большой стол пред нарами испускал одуряющий запах протухшего жира. За
деревянной переборкой, некрашеной и щелявой, светился огонь, там кто-то покашливал, шуршал бумагой. Усатая женщина зажгла жестяную лампу, поставила ее на стол и, посмотрев на Клима, сказала дьякону:
Крышу поддерживает ряд простых, четыреугольных,
деревянных столбов; она без потолка, из тесаных
досок, дом первобытной постройки, как его выдумали люди.
Проснешься, послушаешь и опять заснешь, да ведь как сладко, под это трение камня и песку об
доски, как под дробный стук дождя в
деревянную кровлю!