Наконец, он будет читать в присутствии княгини и княжны, о которых очень много слышал, как о чрезвычайно
милых дамах и которых, может быть, заинтересует как автор и человек.
Жена его, молоденькая и краснощекая дама, сидела тоже с работою, но губернаторша не обращала на нее никакого внимания; зато очень умильно взглядывал на нее сам губернатор — замечательно еще бодрый старик, в сюртуке нараспашку, с болтающимися густыми эполетами и вообще в такой мере благообразный, что когда он стоял в соборе за обедней в белых штанах и ботфортах, то многие из очень
милых дам заверяли, что в него решительно можно еще влюбиться.
Неточные совпадения
Женат был на
даме очень
милой, образованной, некогда красавице и певице, но за которой тоже ничего не взял.
— Хорошо! — подтвердила
дама и, по возвращении в вагон, сняла шляпку и стала еще
милее.
Зыков жил на дворе в четвертом этаже; на дверях его квартиры вместо медной дощечки был просто приклеен лоскуток бумаги с написанной на нем фамилией; но еще более удивился Калинович, когда на звонок его дверь отворила молодая
дама в холстинковом платье, шерстяном платке и с какой-то необыкновенно
милой и доброй наружностью. Догадываясь, что это, должно быть, жена хозяина, он вежливо спросил...
Самые искренние его приятели в отношении собственного его сердца знали только то, что когда-то он был влюблен в девушку, которой за него не выдали, потом был в самых интимных отношениях с очень
милой и умной
дамой, которая умерла; на все это, однако, для самого Белавина прошло, по-видимому, легко; как будто ни одного дня в жизни его не существовало, когда бы он был грустен, да и повода как будто к тому не было, — тогда как героя моего, при всех свойственных ему практических стремлениях, мы уже около трех лет находим в истинно романтическом положении.
—
Помилуйте! Хорошее?.. Сорок процентов…
Помилуйте! — продолжал восклицать князь и потом, после нескольких минут размышления, снова начал, как бы рассуждая сам с собой: — Значит, теперь единственный вопрос в капитале, и, собственно говоря, у меня есть денежный источник; но что ж вы прикажете делать — родственный! За проценты не
дадут, — скажут: возьми так! А это «так» для меня нож острый. Я по натуре купец: сам не
дам без процентов, и мне не надо. Гонор этот, понимаете, торговый.
Вы,
милая, белокурая
дама, рассеянно теряющаяся в толпе!
В один из них была, по обыкновению, председательша казенной палаты, чрезвычайно
милая и молодых еще лет
дама.
— Как не быть довольну,
помилуйте! — подхватил с умильною физиономией правитель. — У его превосходительства теперь по одной канцелярии тысячи бумаг, а теперь они по крайней мере по губернскому правлению будут покойны, зная, какой там человек сидит —
помилуйте! А хоть бы и то: значит, уважаются представления — какого сами выбрали себе человека, такого и
дали. Это очень важно-с.
— Успокойтесь, Катерина Ивановна! — говорил он. — Успокойтесь!
Даю вам честное слово, что дело это я кончу на этой же неделе и передам его в судебное место, где гораздо больше будет средств облегчить участь подсудимого; наконец, уверяю вас, употреблю все мои связи… будем ходатайствовать о высочайшем милосердии. Поймите вы меня, что один только царь может спасти и
помиловать вашего отца — клянусь вам!
Вот наш герой подъехал к сеням; // Швейцара мимо он стрелой // Взлетел по мраморным ступеням, // Расправил волоса рукой, // Вошел. Полна народу зала; // Музыка уж греметь устала; // Толпа мазуркой занята; // Кругом и шум и теснота; // Бренчат кавалергарда шпоры; // Летают ножки
милых дам; // По их пленительным следам // Летают пламенные взоры, // И ревом скрыпок заглушен // Ревнивый шепот модных жен.
Et vraiment, elle n'est pas a dedaigner, cette chere dame, [В самом деле, этой
милой дамой не следует пренебрегать (франц.)] которая «отправляет множество барок с хлебом».
Эти
милые дамы болтали самым непринужденным образом, хотя в душе страшно ненавидели друг друга: Амалия Карловна была уверена, что она первая сделает визит Раисе Павловне и предупредит других, и m-me Дымцевич думала то же самое, но эти проницательные дамы встретились носом к носу на подъезде квартиры главного управляющего и должны были войти в гостиную Раисы Павловны чуть не под ручку.
Неточные совпадения
—
Помилуй, — с удивлением сказал Облонский, — ведь я слово
дал.
Мадам Шталь говорила с Кити как с
милым ребенком, на которого любуешься, как на воспоминание своей молодости, и только один раз упомянула о том, что во всех людских горестях утешение
дает лишь любовь и вера и что для сострадания к нам Христа нет ничтожных горестей, и тотчас же перевела разговор на другое.
Вернувшись домой и найдя всех вполне благополучными и особенно
милыми, Дарья Александровна с большим оживлением рассказывала про свою поездку, про то, как ее хорошо принимали, про роскошь и хороший вкус жизни Вронских, про их увеселения и не
давала никому слова сказать против них.
Я решился предоставить все выгоды Грушницкому; я хотел испытать его; в душе его могла проснуться искра великодушия, и тогда все устроилось бы к лучшему; но самолюбие и слабость характера должны были торжествовать… Я хотел
дать себе полное право не щадить его, если бы судьба меня
помиловала. Кто не заключал таких условий с своею совестью?
— Да что говорить!
помилуйте, — сказал Вишнепокромов, — с десятью миллионами чего не сделать?
Дайте мне десять миллионов, — вы посмотрите, что я сделаю!