Неточные совпадения
После обеда перешли
в щегольски убранный кабинет, пить кофе и курить. М-lle Полине давно уж хотелось иметь уютную
комнату с камином,
бархатной драпировкой и с китайскими безделушками; но сколько она ни ласкалась к матери, сколько ни просила ее об этом, старуха, израсходовавшись на отделку квартиры, и слышать не хотела. Полина, как при всех трудных случаях жизни, сказала об этом князю.
Сначала они прошли огромную, под мрамор, залу, потом что-то вроде гостиной, с несколькими небольшими диванчиками, за которой следовала главная гостиная с тяжелою
бархатною драпировкою, и, наконец уже, пройдя еще небольшую
комнату, всю
в зеркалах и установленную куколками, очутились
в столовой с отворенным балконом на садовую террасу.
Неточные совпадения
— И только с воздухом… А воздухом можно дышать и
в комнате. Итак, я еду
в шубе… Надену кстати
бархатную ермолку под шляпу, потому что вчера и сегодня чувствую шум
в голове: все слышится, будто колокола звонят; вчера
в клубе около меня по-немецки болтают, а мне кажется, грызут грецкие орехи… А все же поеду. О женщины!
В этой же
комнате в углу висел большой киот с старинными фамильными образами, из которых на одном (всех святых) была большая вызолоченная серебряная риза, та самая, которую хотели закладывать, а на другом (на образе Божьей Матери) — риза
бархатная, вышитая жемчугом.
Страшная скука царила
в доме, особенно
в бесконечные зимние вечера — две лампы освещали целую анфиладу
комнат; сгорбившись и заложив руки на спину,
в суконных или поярковых сапогах (вроде валенок),
в бархатной шапочке и
в тулупе из белых мерлушек ходил старик взад и вперед, не говоря ни слова,
в сопровождении двух-трех коричневых собак.
Они уходят
в соседнюю
комнату, где стоит большой стол, уставленный закусками и выпивкой. Приходят, прикладываются, и опять — к дамам или
в соседнюю
комнату, — там на двух столах степенная игра
в преферанс и на одном
в «стуколку». Преферансисты — пожилые купцы, два солидных чиновника — один с «Анной
в петлице» — и сам хозяин дома,
в долгополом сюртуке с золотой медалью на ленте на красной шее, вырастающей из глухого синего
бархатного жилета.
Гаврило Жданов, после отъезда Авдиева поступивший-таки
в гимназию, часто приходил ко мне, и, лежа долгими зимними сумерками на постели
в темной
комнате, мы вели с ним тихие беседы. Порой он заводил вполголоса те самые песни, которые пел с Авдиевым.
В темноте звучал один только басок, но
в моем воображении над ним вился и звенел
бархатный баритон, так свободно взлетавший на высокие ноты… И сумерки наполнялись ощутительными видениями…