Неточные совпадения
При внимательном, впрочем, наблюдении в девушке можно
было заметить сходство с
матерью, замаскированное, конечно, молодостью, здоровьем, невинностью и каким-то еще чуждым началом, не замечаемым ни в одном из членов семейства.
Кроме того, надобно отдать ей честь, она
была самая расчетливая и неутомимая хозяйка и добрая
мать: при весьма ограниченных средствах, она умела жить чистенько и одевала дочерей хотя не богато, но, право, весьма прилично.
— Что мне делать, как мне
быть? — рассуждал он как бы сам с собою. — К несчастью, они и собой-то хуже той, но ведь я отец: у меня сердце равно лежит ко всем. Вы теперь еще не понимаете, Сергей Петрович, этих чувств, а вот возьмем с примера: пять пальцев на руке; который ни тронь — все больно. Жаль мне Пашет и Анет, — а они предобрые, да что делать — родная
мать! Вы извините меня: может
быть, я вас обеспокоил.
— Не могу идти домой, не могу видеть неравенства, — и в ком же? В родной
матери, которая носила всех в утробе своей девять месяцев… — Здесь Ступицын немного остановился. — Сергей Петрович, милый вы человек! — продолжал он. — Я обожаю вас, то
есть, кажется, готов за вас умереть. Позвольте мне вас поцеловать!
Но я, испытавшая горе на самой себе, я
буду действовать на
мать и на отца девушки, на нее самое, на молодого человека, чтобы только заставить сберечь их в сердцах своих эту любовь, эту дивную любовь, которая может усыпать цветами их жизненный путь.
— Мне очень странно, Варвара Александровна, — сказала
мать, — слышать от вас такое, даже обидное для девушки, заключение, тем более, что Мари еще ребенок, который даже, может
быть, и не понимает этого.
— Тем хуже для вас, Катерина Архиповна, что вы,
быв такой страстной
матерью, не умели от вашей дочери заслужить доверия.
— И меня тоже извините, — отвечала хозяйка, — и я, как
мать, может
быть, сказала вам что-нибудь лишнее.
— Это правда. Отец еще ничего — очень глуп и собою урод, сестры тоже ужасные провинциалки и очень глупы и гадки, но
мать — эта Архиповна, я не знаю, с чем ее сравнить! И как в то же время дерзка: даже мне наговорила колкостей; конечно, над всем этим я смеюсь в душе, но во всяком случае знакома уже больше не
буду с ними.
Впрочем, Мари
была, право, доброго характера; она умеренно пользовалась исключительной любовью
матери, не весьма часто капризничала, сестер своих она не ненавидела, как ненавидели те ее, и вместе с тем страстно любила кошек.
Страстная
мать была как сумасшедшая: она решительно не знала, что ей делать и что предпринять.
Таким образом, страстная
мать была оставлена всеми.
Страстная
мать уже окончательно не в состоянии
была бороться с желанием дочери, тем более что Мари все еще ничего не
ела и лежала в постели.
Часов в десять Мари проснулась, и первый ее вопрос, который она сделала
матери,
был: возвратился ли папенька, и приедет ли сегодня Сергей Петрович?
— Не обманывайте меня, Сергей Петрович, вся моя жизнь, все мое счастье только в ней. Я не знаю, что со мною
будет, если увижу, что я ошиблась; она еще молода, она сама не понимает, какой делает теперь важный шаг, но я
мать; я должна ее руководить.
— Я не перетолковываю ваших слов, и очень странно, если бы я,
мать, стала перетолковывать что бы то ни
было… А я все очень хорошо вижу и все очень хорошо понимаю.
Проговоря это, Хозаров обнял и страстно расцеловал жену, которая тотчас же отправилась к
матери. Во время прихода Мари Катерина Архиповна
была занята чем-то очень серьезным. Перед ней стояла отпертая шкатулка, и она пересматривала какие-то бумаги, очень похожие на ломбардные билеты. Услышав скрип двери, она хотела
было все спрятать, но не успела.
Марья Антоновна, видевшая из наугольной, что Сергей Петрович прошел к себе, хотела к нему войти, но дверь
была заперта; она толкнулась раз, два, — ответа не последовало; она начала звать мужа по имени, — молчание. Несколько минут Мари простояла в раздумье, потом пошла к
матери.
Сергей Петрович еще несколько времени беседовал с своею супругою и, по преимуществу, старался растолковать ей, что если она его любит, то не должна слушаться
матери, потому что маменьки, как они ни любят своих дочерей, только вредят в семейном отношении, — и вместе с тем решительно объявил, что он с сегодняшнего дня намерен прекратить всякие сношения с Катериной Архиповной и даже не
будет с ней говорить. Мари начала
было просить его не делать этого, но Хозаров остался тверд в своем решении.
Наперед тебе предсказываю, что ты
будешь смеяться до истерики: старуха-мать меня приревновала к зятю и от имени дочери своей объявила мне, что та боится моего знакомства.
Весьма естественно, что я, желая жить самостоятельным семьянином, требовал, чтобы Мари взяла от
матери принадлежащее ей имение, потому что желал бы и в усадьбе сделать некоторые улучшения и прикупить бы к ней что-нибудь, соображаясь с местностью; не тут-то
было: с первых моих слов начались слезы, истерика, после которых мы не смеем и заикнуться об этом сказать маменьке, которой, конечно, весьма приятно иметь в своих руках подобный лакомый кусок.
— Знаете ли, Сергей Петрович, что бы я сделала на месте вашей жены? — перебила Варвара Александровна. — Я бы взяла, даже потребовала бы свое состояние от
матери и отдала бы его вам; но уважать бы вас не стала; и даже, может
быть, разлюбила бы…
Мари первоначально испугалась этого решения
матери и начала ее упрашивать не переезжать от них; но Катерина Архиповна растолковала дочери, что если ее мерзавец-муженек в самом деле переедет на другую квартиру, то это
будет весьма неприлично и уже ни на что не
будет походить.
На другой день старуха переехала, но, видно, эта разлука с идолом
была слишком тяжела для Катерины Архиповны, и, видно, страстная
мать справедливо говорила, что с ней бог знает что
будет, если ошибется в выборе зятя, потому что, тотчас же по переезде на новую квартиру, она заболела, и заболела бог знает какою-то сложною болезнью: сначала у нее разлилась желчь, потом вся она распухла, и, наконец, у нее отнялись совершенно ноги.
Последнее время Мари уже целые дни проводила у
матери; ей
было даже очень нескучно, потому что к старухе начал ходить один из числа трех офицеров — подпоручик Пириневский.
Неточные совпадения
Городничий. Куда! куда!.. Рехнулась, матушка! Не извольте гневаться, ваше превосходительство: она немного с придурью, такова же
была и
мать ее.
Анна Андреевна. У тебя вечно какой-то сквозной ветер разгуливает в голове; ты берешь пример с дочерей Ляпкина-Тяпкина. Что тебе глядеть на них? не нужно тебе глядеть на них. Тебе
есть примеры другие — перед тобою
мать твоя. Вот каким примерам ты должна следовать.
Вздрогнула я, одумалась. // — Нет, — говорю, — я Демушку // Любила, берегла… — // «А зельем не
поила ты? // А мышьяку не сыпала?» // — Нет! сохрани Господь!.. — // И тут я покорилася, // Я в ноги поклонилася: // —
Будь жалостлив,
будь добр! // Вели без поругания // Честному погребению // Ребеночка предать! // Я
мать ему!.. — Упросишь ли? // В груди у них нет душеньки, // В глазах у них нет совести, // На шее — нет креста!
Хвалилась
мать — // Сынка спасла… // Знать, солона // Слеза
была!..
Не ветры веют буйные, // Не мать-земля колышется — // Шумит,
поет, ругается, // Качается, валяется, // Дерется и целуется // У праздника народ! // Крестьянам показалося, // Как вышли на пригорочек, // Что все село шатается, // Что даже церковь старую // С высокой колокольнею // Шатнуло раз-другой! — // Тут трезвому, что голому, // Неловко… Наши странники // Прошлись еще по площади // И к вечеру покинули // Бурливое село…