— Англия — страна просвещенная, — возразил священник, — а у нас, особенно последнее время, стало очень трудно жить духовенству; в нашем, примерно, приходе все
почти дома скупили либо немцы, либо жиды; дворянство почти не живет в Москве… купечество тоже сильно ослабло в вере.
Неточные совпадения
— Вот хорошо! —
почти воскликнула Домна Осиповна. — Он мне
дом подарил, когда я еще невестой его была.
— Я не говорю этого; но Янсутский больше развлекал меня: мы
почти каждый вечер ездили то в театр, то в собрание, то в гости, а Ефим Федорович все сидит
дома и читает мне стихи Лермонтова!
Доктор тоже молчал и только у самого
почти ее
дома спросил ее: «Вы, кажется, нехорошо себя чувствуете?» — «Немножко!» — отвечала она, и, когда карета, наконец, подъехала к крыльцу, Перехватов еще раз спросил Домну Осиповну: «Вы не позволите к вам зайти?» — «Нет! — проговорила она.
Встав из-за стола, Перехватов велел закладывать карету, чтобы ехать по визитам, чего он никогда
почти не делал и выезжал обыкновенно из
дому часов в восемь вечера.
К Бегушеву Домна Осиповна, хоть и прошла
почти неделя, не ехала; он ее поджидал каждый день и не выходил даже из
дому: его очень поразил ее беспокойный и странный вид, который, впрочем, он отнес к ее нервному расстройству; наконец, он получил от нее письмо; надпись адреса на конверте ему невольно кинулась в глаза: она написана была кривыми строками и совершенно дрожащей рукой.
— Домна Осиповна, — начала она докладывать Бегушеву, — не знаю, правда ли это или нет, — изволили в рассудке тронуться; все рвут, мечут с себя… супруг их, доктор, сказывала прислуга, бился-бился с нею и созвал докторов, губернатора, полицеймейстеров, и ее
почесть что силой увезли в сумасшедший
дом.
Левин провел своего гостя в комнату для приезжих, куда и были внесены вещи Степана Аркадьича: мешок, ружье в чехле, сумка для сигар, и, оставив его умываться и переодеваться, сам пока прошел в контору сказать о пахоте и клевере. Агафья Михайловна, всегда очень озабоченная
честью дома, встретила его в передней вопросами насчет обеда.
— Вы видите, господа, что он действительно ненормален и опека необходима! Это началось с ним тотчас после смерти отца, которого он страстно любил, спросите слуг — они все знают о его болезни. Они молчали до последнего времени — это добрые люди, им дорога
честь дома, где многие из них живут с детства. Я тоже скрывала несчастие — ведь нельзя гордиться тем, что брат безумен…
Гарновский дом, огромное здание без всякой архитектуры, как и все
почти дома в Петербурге, — казармы Измайловского и Лейб-егерского полков, одолжен своей известностью стихам Державина ко «Второму соседу».
Неточные совпадения
Городничий. Я бы дерзнул… У меня в
доме есть прекрасная для вас комната, светлая, покойная… Но нет, чувствую сам, это уж слишком большая
честь… Не рассердитесь — ей-богу, от простоты души предложил.
Но бумага не приходила, а бригадир плел да плел свою сеть и доплел до того, что помаленьку опутал ею весь город. Нет ничего опаснее, как корни и нити, когда примутся за них вплотную. С помощью двух инвалидов бригадир перепутал и перетаскал на съезжую
почти весь город, так что не было
дома, который не считал бы одного или двух злоумышленников.
Определенного ничего не было, но Степана Аркадьича никогда
почти не было
дома, денег тоже никогда
почти не было, и подозрения неверностей постоянно мучали Долли, и она уже отгоняла их от себя, боясь испытанного страдания ревности.
Несмотря на то, что Степан Аркадьич был кругом виноват перед женой и сам чувствовал это,
почти все в
доме, даже нянюшка, главный друг Дарьи Александровны, были на его стороне.
В Левинском, давно пустынном
доме теперь было так много народа, что
почти все комнаты были заняты, и
почти каждый день старой княгине приходилось, садясь зa стол, пересчитывать всех и отсаживать тринадцатого внука или внучку за особенный столик. И для Кити, старательно занимавшейся хозяйством, было не мало хлопот о приобретении кур, индюшек, уток, которых при летних аппетитах гостей и детей выходило очень много.