Неточные совпадения
«Боже преславный, всякого блага начало, милосердия источниче, ниспошли на нас, грешных и недостойных рабов
твоих, благословение
твое, укрепи торжественное каменщическое общительство наше союзом братолюбия и единодушия; подаждь, о господи, да сие во смерти уверяющее свидетельство напоминает нам приближающуюся судьбину нашу и да приуготовит оно нас к страшному сему часу, когда бы он нас ни постигнул; да возможем
твоею милосердою
десницей быть приятыми в вечное царствование
твое и там в бесконечной чистой радости получить милостивое воздаяние смиренной и добродетельной жизни».
Слушая их, дьякон вообразил, что будет с ним через десять лет, когда он вернется из экспедиции: он — молодой иеромонах-миссионер, автор с именем и великолепным прошлым; его посвящают в архимандриты, потом в архиереи; он служит в кафедральном соборе обедню; в золотой митре, с панагией выходит на амвон и, осеняя массу народа трикирием и дикирием, возглашает: «Призри с небесе, боже, и виждь и посети виноград сей, его же насади
десница твоя!» А дети ангельскими голосами поют в ответ: «Святый боже…»
Но первый сердца долг к тебе, царю царей! // Все царства держатся
десницею твоей. // Прославь, и возвеличь, и вознеси Россию! // Сотри ее врагов коварну, горду выю, // Чтоб с трепетом сказать иноплеменник мог: // Языки, ведайте — велик российский бог! —
Неточные совпадения
Бог с тобою, // Нет, нет — не грезы, не мечты. // Ужель еще не знаешь ты, // Что
твой отец ожесточенный // Бесчестья дочери не снес // И, жаждой мести увлеченный, // Царю на гетмана донес… // Что в истязаниях кровавых // Сознался в умыслах лукавых, // В стыде безумной клеветы, // Что, жертва смелой правоты, // Врагу он выдан головою, // Что пред громадой войсковою, // Когда его не осенит //
Десница вышняя господня, // Он должен быть казнен сегодня, // Что здесь покамест он сидит // В тюремной башне.
Еще будучи ребенком, она горько плакала, когда батюшка произносил: «И сплетше венец из терния, возложиша на главу его, и трость в
десницу его», — и всхлипывающим дискантиком подпевала дьячку: «Слава долготерпению
твоему, Господи! слава тебе!» А после всенощной, вся взволнованная, прибегала в девичью и там, среди сгустившихся сумерек (Арина Петровна не давала в девичью свечей, когда не было работы), рассказывала рабыням «страсти Господни».
«Ты вразумил меня, герой, — // Со вздохом голова сказала, — //
Твоя десница доказала, // Что я виновен пред тобой;
Для воодушевления он несколько раз пробовал было затянуть: «
Твоя победительная
десница», но ничего не выходило, и он неровно начинал шагать по зале, поправляя ногами ковры и пробуя произвести некоторую симметрию в цветочных горшках.
— В столь юные годы!.. На утре жизни
твоей!.. Но точно ли, мой сын, ты ощущаешь в душе своей призвание божие? Я вижу на
твоем лице следы глубокой скорби, и если ты, не вынося с душевным смирением тяготеющей над главою
твоей десницы всевышнего, движимый единым отчаянием, противным господу, спешишь покинуть отца и матерь, а может быть, супругу и детей, то жертва сия не достойна господа: не горесть земная и отчаяние ведут к нему, но чистое покаяние и любовь.