Неточные совпадения
В то утро, которое я буду теперь описывать,
в хаотическом доме было несколько потише, потому что старуха, как и заранее предполагала, уехала с двумя младшими
дочерьми на панихиду по муже, а Людмила, сказавшись больной, сидела
в своей
комнате с Ченцовым: он прямо от дяди проехал к Рыжовым. Дверь
в комнату была несколько притворена. Но прибыл Антип Ильич и вошел
в совершенно пустую переднюю. Он кашлянул раз, два; наконец к нему выглянула одна из горничных.
Но последнее время записка эта исчезла по той причине, что вышесказанные три
комнаты наняла приехавшая
в Москву с
дочерью адмиральша, видимо, выбиравшая уединенный переулок для своего местопребывания и желавшая непременно нанять квартиру у одинокой женщины и пожилой, за каковую она и приняла владетельницу дома; но Миропа Дмитриевна Зудченко вовсе не считала себя пожилою дамою и всем своим знакомым доказывала, что у женщины никогда не надобно спрашивать, сколько ей лет, а должно смотреть, какою она кажется на вид; на вид же Миропа Дмитриевна, по ее мнению, казалась никак не старее тридцати пяти лет, потому что если у нее и появлялись седые волосы, то она немедля их выщипывала; три — четыре выпавшие зуба были заменены вставленными; цвет ее лица постоянно освежался разными притираньями; при этом Миропа Дмитриевна была стройна; глаза имела хоть и небольшие, но черненькие и светящиеся, нос тонкий; рот, правда, довольно широкий, провалистый, но не без приятности; словом, всей своей физиономией она напоминала несколько мышь, способную всюду пробежать и все вынюхать, что подтверждалось даже прозвищем, которым называли Миропу Дмитриевну соседние лавочники: дама обделистая.
— Сначала я ее, — продолжала она, — и не рассмотрела хорошенько, когда отдавала им квартиру; но вчера поутру, так, будто гуляя по тротуару, я стала ходить мимо их окон, и вижу:
в одной
комнате сидит адмиральша, а
в другой
дочь, которая, вероятно, только что встала с постели и стоит недалеко от окна
в одной еще рубашечке, совершенно распущенной, — и что это за красота у ней личико и турнюр весь — чудо что такое!
— Вы не имеете права так бесчеловечно располагать счастием вашей
дочери! — воскликнул он и пошел было
в соседнюю
комнату.
— По городу ходят слухи, — продолжал Сергей Степаныч, — что родная
дочь Василия Михайлыча Попова явилась к шефу жандармов и объявила, что отец заставляет ее ходить на их там дачах на собрания к Екатерине Филипповне, и когда она не хотела этого делать, он бил ее за то, запирал
в комнате и не кормил.
— В минуту слетаю туда! — сказала Елизавета Петровна и, проворно войдя
в комнату дочери, проворно надела там шляпку и проворнейшим шагом отправилась в церковь, куда она, впрочем, поспела к тому уже времени, когда юный священник выходил с крестом. Он, видимо, хотел представить себя сильно утомленным и грустным выражением лица желал как бы свидетельствовать о своих аскетических подвигах.
Доктор. Ага!.. Очень приятно!.. Большой оригинал! До свидания… благодарю вас! (Уходит. Петр провожает его в сени. Бессеменов и Акулина Ивановна выходят из своей комнаты и осторожно, ступая на носки, подвигаются к двери
в комнату дочери.)
— Ну, вот тебе и Павел Васильич! — сказал Владимир Андреич, войдя
в комнату дочери. — Посидимте-ка здесь, садитесь на вольтерово-то кресло, а я усядусь на кровать.
Неточные совпадения
Она любит соблазнительные анекдоты и сама говорит иногда неприличные вещи, когда
дочери нет
в комнате.
Не явилась тоже и одна тонная дама с своею «перезрелою девой»,
дочерью, которые хотя и проживали всего только недели с две
в нумерах у Амалии Ивановны, но несколько уже раз жаловались на шум и крик, подымавшийся из
комнаты Мармеладовых, особенно когда покойник возвращался пьяный домой, о чем, конечно, стало уже известно Катерине Ивановне, через Амалию же Ивановну, когда та, бранясь с Катериной Ивановной и грозясь прогнать всю семью, кричала во все горло, что они беспокоят «благородных жильцов, которых ноги не стоят».
Затем села
в тревожном ожидании возвращения Разумихина и робко стала следить за
дочерью, которая, скрестив руки, и тоже
в ожидании, стала ходить взад и вперед по
комнате, раздумывая про себя.
Я убедил ее (и вменяю себе это
в честь), что мать оставить нельзя так, одну с трупом
дочери, и что хоть до завтра пусть бы она ее перевела
в свою
комнату.
— Что с тобой, Верочка? — спрашивала Марья Степановна, когда
дочь вошла
в комнату, раскрасневшаяся, как пион.