Неточные совпадения
—
Постойте, Вихров! — кликнул ему вслед хозяин; ему, видно, казалось, что он мало надругался еще над
приятелем. — Я могу достать вам пятьсот-шестьсот рублей, с тем чтобы вы сели с нами играть в карты.
Перед Вихровым в это время
стоял старик с седой бородой, в коротенькой черной поддевке и в солдатских, с высокими голенищами, сапогах. Это был Симонов. Вихров, как тогда посылали его на службу, сейчас же распорядился, чтобы отыскали Симонова, которого он сделал потом управляющим над всем своим имением. Теперь он, по крайней мере, с полчаса разговаривал с своим старым
приятелем, и все их объяснение больше состояло в том, что они говорили друг другу нежности.
Неточные совпадения
— Браво, Вронский! — послышались ему голоса кучки людей — он знал, его полка и
приятелей, — которые
стояли у этого препятствия; он не мог не узнать голоса Яшвина, но он не видал его.
Одни закусывали,
стоя или присев к столу; другие ходили, куря папиросы, взад и вперед по длинной комнате и разговаривали с давно не виденными
приятелями.
«Нет, этого мы
приятелю и понюхать не дадим», — сказал про себя Чичиков и потом объяснил, что такого
приятеля никак не найдется, что одни издержки по этому делу будут
стоить более, ибо от судов нужно отрезать полы собственного кафтана да уходить подалее; но что если он уже действительно так стиснут, то, будучи подвигнут участием, он готов дать… но что это такая безделица, о которой даже не
стоит и говорить.
— Вот он вас проведет в присутствие! — сказал Иван Антонович, кивнув головою, и один из священнодействующих, тут же находившихся, приносивший с таким усердием жертвы Фемиде, что оба рукава лопнули на локтях и давно лезла оттуда подкладка, за что и получил в свое время коллежского регистратора, прислужился нашим
приятелям, как некогда Виргилий прислужился Данту, [Древнеримский поэт Вергилий (70–19 гг. до н. э.) в поэме Данте Алигьери (1265–1321) «Божественная комедия» через Ад и Чистилище провожает автора до Рая.] и провел их в комнату присутствия, где
стояли одни только широкие кресла и в них перед столом, за зерцалом [Зерцало — трехгранная пирамида с указами Петра I, стоявшая на столе во всех присутственных местах.] и двумя толстыми книгами, сидел один, как солнце, председатель.
Но досада ли, которую почувствовали приезжие кони за то, что разлучили их с
приятелями, или просто дурь, только, сколько ни хлыстал их кучер, они не двигались и
стояли как вкопанные.