Неточные совпадения
Павел вошел в исповедальню с твердым намерением покаяться во всем и на вопросы священника: верует ли в бога,
почитает ли
родителей и начальников, соблюдает ли посты — отвечал громко и твердо: «Грешен, грешен!» «Не творите ли против седьмой заповеди?» — прибавил священник более уже тихим голосом.
— И нравственности по Домострою [«Домострой» — русский письменный памятник XVI века, содержащий свод правил религиозного, семейно-бытового и общественного поведения. «Домострой» стал символом домашнего деспотизма
родителей, темных и отсталых понятий.], вы думаете? Как бы не так, — возразил Салов, — вы знаете ли, что у многих из сих милых особ
почти за правило взято: любить мужа по закону, офицера — для чувств, кучера — для удовольствия.
Ах, не потому лучше, что сын отца убил, я не хвалю, дети, напротив, должны
почитать родителей, а только все-таки лучше, если это он, потому что вам тогда и плакать нечего, так как он убил, себя не помня или, лучше сказать, все помня, но не зная, как это с ним сделалось.
Вопрос этот так общ, что и в прежнее время нельзя было не говорить о нем, и действительно, даже в самое глухое время нашей литературы нередко появлялись у нас книжки и статейки: «О задачах педагогики как науки», «О воспитании детей в духе христианского благочестия», «Об обязанности детей
почитать родителей» и т. п.
Неточные совпадения
Шестнадцатилетний Михей, не зная, что делать с своей латынью, стал в доме
родителей забывать ее, но зато, в ожидании
чести присутствовать в земском или уездном суде, присутствовал пока на всех пирушках отца, и в этой-то школе, среди откровенных бесед, до тонкости развился ум молодого человека.
Версилов, сделавшись другом молодой особы, предложил брак с собой именно ввиду обозначившегося обстоятельства (которого, кажется, и
родители не подозревали
почти до конца).
На этом пункте Петр Ильич настаивал обстоятельно и хотя в результате твердо ничего не узнал, но все же вынес
почти убеждение, что никуда Дмитрий Федорович и бегать не мог, как в дом
родителя, и что, стало быть, там непременно должно было нечто произойти.
— Вера, — начал Павел Константиныч, — Михаил Иваныч делает нам
честь, просит твоей руки. Мы отвечали, как любящие тебя
родители, что принуждать тебя не будем, но что с одной стороны рады. Ты как добрая послушная дочь, какою мы тебя всегда видели, положишься на нашу опытность, что мы не смели от бога молить такого жениха. Согласна, Вера?
Она прощалась с ними в самых трогательных выражениях, извиняла свой проступок неодолимою силою страсти и оканчивала тем, что блаженнейшею минутою жизни
почтет она ту, когда позволено будет ей броситься к ногам дражайших ее
родителей.