Неточные совпадения
— Да я уж на Низовье жил с год, да по жене больно стосковался, — стал писать ей, что
ворочусь домой, а она мне пишет, что не надо, что
голова стращает: «Как он, говорит, попадется мне
в руки, так сейчас его
в кандалы!..» — Я думал, что ж, мне все одно
в кандалах-то быть, — и убил его…
— Тут-с вот есть Иван, что горничную убил у нас, — начал он, показывая
в сторону
головой, — он
в остроге содержался; теперь это дело решили, чтобы ничего ему, и выпустили… Он тоже
воротиться сюда по глупости боится. «Что, говорит, мне идти опять под гнев барина!.. Лучше позволили бы мне — я
в солдаты продамся, меня покупают».
Неточные совпадения
Собакевич слушал все по-прежнему, нагнувши
голову, и хоть бы что-нибудь похожее на выражение показалось на лице его. Казалось,
в этом теле совсем не было души, или она у него была, но вовсе не там, где следует, а, как у бессмертного кощея, где-то за горами и закрыта такою толстою скорлупою, что все, что ни
ворочалось на дне ее, не производило решительно никакого потрясения на поверхности.
Тарас видел, как смутны стали козацкие ряды и как уныние, неприличное храброму, стало тихо обнимать козацкие
головы, но молчал: он хотел дать время всему, чтобы пообыклись они и к унынью, наведенному прощаньем с товарищами, а между тем
в тишине готовился разом и вдруг разбудить их всех, гикнувши по-казацки, чтобы вновь и с большею силой, чем прежде,
воротилась бодрость каждому
в душу, на что способна одна только славянская порода — широкая, могучая порода перед другими, что море перед мелководными реками.
Долго еще оставшиеся товарищи махали им издали руками, хотя не было ничего видно. А когда сошли и
воротились по своим местам, когда увидели при высветивших ясно звездах, что половины телег уже не было на месте, что многих, многих нет, невесело стало у всякого на сердце, и все задумались против воли, утупивши
в землю гульливые свои
головы.
Ассоль сердилась,
ворочаясь, то сбрасывая одеяло, то завертываясь
в него с
головой.
На станции ее знали, дородная баба, называя ее по имени и отчеству, сочувственно охая, увела ее куда-то, и через десяток минут Никонова
воротилась в пестрой юбке,
в красной кофте, одетой, должно быть, на
голое тело;
голова ее была повязана желтым платком с цветами.