Нет, нет, позвольте вам не верить!
Вы страстно влюблены в какую-то
Кухарочку, гризетку или прачку.
Смешно, виконт, мне это. —
Смешно вам? —
подхватил хозяин. —
Смейтеся, маркиза, ваша воля!
Но если б в самом деле я хотел
Кого-нибудь когда-нибудь любить,
Так не влюбился бы в вас, светских дам,
А сердце отдал бы простой
крестьянке.
— Дамы, у вас народный грим: Орлова — древняя Рахиль, вот по этой гравюре; Алыдашева — негритянка; Елецкая — индианка; Алсуфьева, сделайте себе характерный грим русской деревенской простоватой
крестьянки; Шепталова — плутоватой французской торговки с базара, Тоберг — сентиментальной немочки Гретхен; Чермилова — татарки из какого-нибудь дикого кавказского аула… Головные уборы, парики и наклейки (т. е. бороды и усы для мужских лиц) — все это тут, в этой корзине.
Летом к нам, к престолу, до тысячи баб стекалось,
крестьянки больше, мещаночки, купчихи, мелкие помещицы, — всякие: и молодые и старые.
Алена Сергеевна была старуха,
крестьянка, самая богатая и зажиточная из всего имения Вихрова. Деревня его находилась вместе же с усадьбой. Алена явилась, щепетильнейшим образом одетая в новую душегрейку, в новом платке на голове и в новых котах.