Музыка и деревня поглотили почти совершенно их первые два года супружеской жизни; потом князь сделался мировым посредником, хлопотал искреннейшим образом о народе; в конце концов, однако, музыка, народ и деревня принаскучили ему, и он
уехал с женой за границу, где прямо направился в Лондон, сошелся, говорят, там очень близко с русскими эмигрантами; но потом вдруг почему-то уехал из Лондона, вернулся в Россию и поселился в Москве.
Неточные совпадения
Вслед за тем князь
с своей молодой
женой уехал в деревню и хлопотал единственно о том, чтобы взять
с собой превосходнейшую рояль.
С ним произошел такого рода случай: он
уехал из дому
с невыносимой жалостью к
жене. «Я отнял у этой женщины все, все и не дал ей взамен ничего, даже двух часов в день ее рождения!» — говорил он сам себе.
С этим чувством пришел он в Роше-де-Канкаль, куда каждодневно приходила из училища и Елена и где обыкновенно они обедали и оставались затем целый день. По своей подвижной натуре князь не удержался и рассказал Елене свою сцену
с женой. Та выслушала его весьма внимательно.
— У меня просьба к вам есть… — начал он, и лицо его мгновенно при этом покрылось румянцем. — Вы, может быть, слышали… что я… собственно… в разводе
с женой, и что она даже…
уехала за границу
с одним господином. И вдруг теперь я… получаю из Парижа, куда они переехали, письмо… которым… уведомляют меня, что княгиня до такой степени несчастлива по милости этого человека, что вконец даже расстроила свое здоровье… Вы видели отчасти их жизнь: скажите, правда это или нет?
Когда барон приехал в первый раз к князю, тот принял его довольно сухо; но барон, однако, отнесся к нему так симпатично,
с таким дружеским участием,
с такими добрыми и ласкающими манерами, что князь невольно смягчился, и когда барон
уехал, он переговорил по этому поводу
с женою.
Об известной в свое время красавице Ал. Льв. Бржесской я могу только сказать, что она была дочерью красивой вдовы Добровольской, у которой было два сына, служивших: один в Черноморском флоте, а другой в Петербурге в министерстве народного просвещения. Полагаю, что Ал. Фед., женившись на Добровольской и получивши за нею 30 тыс. приданого, скоро вышел в отставку и
уехал с женою за границу. Как молодая чета смотрела в то время на жизнь, можно судить из следующего его рассказа за послеобеденной чашкой кофе.
Неточные совпадения
После обеда он провел полчаса
с гостями и, опять
с улыбкой пожав руку
жене, вышел и
уехал в совет.
— Павля все знает, даже больше, чем папа. Бывает, если папа
уехал в Москву, Павля
с мамой поют тихонькие песни и плачут обе две, и Павля целует мамины руки. Мама очень много плачет, когда выпьет мадеры, больная потому что и злая тоже. Она говорит: «Бог сделал меня злой». И ей не нравится, что папа знаком
с другими дамами и
с твоей мамой; она не любит никаких дам, только Павлю, которая ведь не дама, а солдатова
жена.
— Ну? Что? — спросила она и, махнув на него салфеткой, почти закричала: — Да сними ты очки! Они у тебя как на душу надеты — право! Разглядываешь, усмехаешься… Смотри, как бы над тобой не усмехнулись! Ты — хоть на сегодня спусти себя
с цепочки. Завтра я
уеду, когда еще встретимся, да и — встретимся ли? В Москве у тебя
жена, там я тебе лишняя.
Сестры Сомовы жили у Варавки, под надзором Тани Куликовой: сам Варавка
уехал в Петербург хлопотать о железной дороге, а оттуда должен был поехать за границу хоронить
жену. Почти каждый вечер Клим подымался наверх и всегда заставал там брата, играющего
с девочками. Устав играть, девочки усаживались на диван и требовали, чтоб Дмитрий рассказал им что-нибудь.
— План не кончен. Потом я бы
уехал не один, а
с женой…