Неточные совпадения
Липочка.
Что за грех
такой! Нынче все этим развлекаются. Раз… два…
Липочка. Не вы учили — посторонние; полноте, пожалуйста; вы и сами-то, признаться сказать, ничему не воспитаны. Ну,
что ж? Родили вы — я была тогда
что? ребенок, дитя без понятия, не смыслила обращения. А выросла да посмотрела на светский тон,
так и вижу,
что я гораздо других образованнее.
Что ж мне, потакать вашим глупостям! Как же! Есть оказия.
Липочка.
Что мне до ваших кошек! Мне мужа надобно!
Что это
такое! Страм встречаться с знакомыми; в целой Москве не могли выбрать жениха — всё другим да другим. Кого не заденет за живое: все подруги с мужьями давно, а я словно сирота какая! Отыскался вот один,
так и тому отказали. Слышите, найдите мне жениха, беспременно найдите!.. Вперед вам говорю, беспременно сыщите, а то для вас же будет хуже: нарочно, вам назло, по секрету заведу обожателя, с гусаром убегу, да и обвенчаемся потихоньку.
Аграфена Кондратьевна.
Что,
что, беспутная! Кто вбил в тебя
такие скверности? Владыко милосердный! не могу с духом собраться! Ах ты собачий огрызок! Ну, нечего делать! Видно, придется отца позвать.
Липочка. Вы, я воображаю, приплетете скоро всех буточников. Уж молчали бы лучше, коли не
так воспитаны. Все я скверна, а сами-то вы каковы после этого!
Что, вам угодно спровадить меня на тот свет прежде времени? извести своими капризами? (Плачет.)
Что ж, пожалуй, я уж и
так, как муха какая, кашляю! (Плачет.)
Липочка (плача). На
что мне сережки ваши, у меня и
так полон туалет. А вы купите браслеты с изумрудами.
Фоминишна. Уж и не знаю, как сказать; на словах-то ты у нас больно прытка, а на деле-то вот и нет тебя. Просила, просила, не токмо чтобы
что такое, подари хоть платок, валяются у тебя вороха два без призрения,
так все нет, все чужим да чужим.
Фоминишна. Вестимо
так;
что смеяться-то? Каково скончание, Аграфена Кондратьевна, бывает и начало хуже конца.
Фоминишна. У тебя все мужчины в глазах-то прыгают. Да где ж это
таки видано,
что мужчина ходит в чепчике? Вдовье дело — как следует назвать?
Липочка. Не пойду я за купца, ни за
что не пойду! Затем разве я
так воспитана: училась и по-французски, и на фортопьянах, и танцевать! Нет, нет! где хочешь возьми, а достань благородного.
Липочка. Одно дело тятенька, а другое дело — муж. Да
что вы пристали, маменька? Уж сказала,
что не пойду за купца,
так и не пойду! Лучше умру сейчас, до конца всю жизнь выплачу: слез недостанет, перцу наемся.
Устинья Наумовна. Благородного происхождения и значительный человек;
такой вельможа,
что вы и во сне не видывали.
Рисположенский (входя). А я к вам, матушка Аграфена Кондратьевна. Толконулся было к Самсону Силычу, да занят, вижу;
так я думаю: зайду, мол, я к Аграфене Кондратьевне.
Что это, водочка у вас? Я, Аграфена Кондратьевна, рюмочку выпью. (Пьет.)
Устинья Наумовна. А Псович,
так Псович!
Что ж, это ничего! и хуже бывает, бралиянтовый.
Аграфена Кондратьевна. Ну,
так, Сысой Псович,
что ж ему дальше-то было?
Аграфена Кондратьевна.
Что ж! Не токмо
что с пьющим, и с непьющим бывает.
Что ж за беда
такая!
Большов. За
что! За безобразие!
Так неужели ж вам потакать? Эдак вы с кругу сопьетесь.
Рисположенский. Какое же может произойти, Самсон Силыч, от меня наущение? Да и
что я за учитель
такой, когда вы сами, может быть, в десять раз меня умнее? Меня
что попросят, я сделаю.
Что ж не сделать! Я бы свинья был, когда б не сделал; потому
что я, можно сказать, облагодетельствован вами и с ребятишками. А я еще довольно глуп, чтобы вам советовать: вы свое дело сами лучше всякого знаете.
Большов. Сами знаете! То-то вот и беда,
что наш брат, купец, дурак, ничего он не понимает, а
таким пиявкам, как ты, это и на руку. Ведь вот ты теперь все пороги у меня обобьешь таскамшись-то.
Большов. Знаю я,
что ты любишь — все вы нас любите; только путного от вас ничего не добьешься. Вот я теперь маюсь, маюсь с делом-то,
так измучился, поверишь ли ты, мнением только этим одним! Уж хоть бы поскорей,
что ли, да из головы вон.
На лежачих лесорах ездят, в трехэтажных домах живут; другой
такой бельведер с колоннами выведет,
что ему с своею образиной и войти-то туда совестно; а там и капут, и взять с него нечего.
Рисположенский. Да
что вы, Самсон Силыч, помилуйте, нешто мне в первый раз! Уж еще этого-то не знать! хе, хе, хе… Да
такие ли я дела делал…
Рисположенский. Незаконно, Самсон Силыч! Это незаконно! В законах изображено,
что таковые продажи недействительны. Оно ведь сделать-то недолго, да чтоб крючков после не вышло. Уж делать,
так надо, Самсон Силыч, прочней.
Рисположенский. Как на чужого-то закрепишь,
так уж и придраться-то не к
чему. Спорь после поди против подлинных-то бумаг.
Большов. А с
чего процентов меньше, то и варгань. Как сделаешь все в акурате,
такой тебе, Сысой Псоич, магарыч поставлю, просто сказать, угоришь.
Большов. Нет еще. Вот нынче потолкуем. Он у меня парень-то дельный; ему только мигни, он и понимает. А уж сделает-то
что,
так пальца не подсунешь. Ну, заложим мы дом, а потом
что?
Рисположенский. А потом напишем реэстрик,
что вот, мол,
так и
так, по двадцати пяти копеек за рубль: ну, и ступайте по кредиторам. Коли кто больно заартачится,
так можно и прибавить, а другому сердитому и все заплатить… Вы ему все заплатите, а он — чтобы писал,
что по сделке получил по двадцати пяти копеек,
так, для видимости, чтобы другим показать. Вот, мол,
так и
так; ну, и другие, глядя на них, согласятся.
Большов. Это точно, поторговаться не мешает: не возьмут по двадцати пяти,
так полтину возьмут; а если полтины не возьмут,
так за семь гривен обеими руками ухватятся. Все-таки барыш. Там,
что хошь говори, а у меня дочь невеста, хоть сейчас из полы в полу да со двора долой. Да и самому-то, братец ты мой, отдохнуть пора; проклажались бы мы, лежа на боку, и торговлю всю эту к черту. Да вот и Лазарь идет.
Большов. А идет,
так и пусть идет. (Помолчав.) А вот ты бы, Лазарь, когда на досуге баланц для меня сделал, учел бы розничную по панской-то части, ну и остальное,
что там еще. А то торгуем, торгуем, братец, а пользы ни на грош. Али сидельцы,
что ли, грешат, таскают родным да любовницам; их бы маленечко усовещивал.
Что так, без барыша-то, небо коптить? Аль сноровки не знают? Пора бы, кажется.
Большов. Чай, брат, знаешь, как немцы в магазинах наших бар обирают. Положим,
что мы не немцы, а христиане православные, да тоже пироги-то с начинкой едим.
Так ли? А?
Слушай-ко, Лазарь! «Такого-то года, сентября такого-то дня, по определению Коммерческого суда, первой гильдии купец Федот Селиверстов Плешков объявлен несостоятельным должником; вследствие
чего…»
Что тут толковать!
А и посадишь-то, Лазарь,
так сам не рад: другой
так обдержится,
что его оттедова куревом не выкуришь.
И на дисконту отдашь,
так проценты слупят,
что в животе забурчит, да еще после своим добром отвечай.
Подхалюзин. Уж коли того, а либо
что,
так останетесь довольны: себя не пожалею.
Подхалюзин. Языком-то стирал!
Что ты за пыль на зеркале нашел? Покажу я тебе пыль! Ишь ломается! А вот я тебе заклею подзатыльника,
так ты и будешь знать.
Подхалюзин. А за то,
что за
что! Поговоришь,
так и увидишь, за
что! Вот пикни еще!
Подхалюзин. Хозяину скажу!..
Что мне твой хозяин… Я, коли на то пошло… хозяин мне твой!.. На то ты и мальчишка, чтоб тебя учить, а ты думал
что! Вас, пострелят, не бить,
так и добра не видать. Прахтика-то эта известная. Я, брат, и сам угни, и воды, и медные трубы прошел.
А понабравши деньжонок, да поклониться Самсону Силычу: дескать, я, Самсон Силыч, в
таких летах,
что должен подумать о продолжении потомства, и я, мол, Самсон Силыч, для вашего спокойствия пота-крови не жалел.
У них
такое заведение: коли им
что попало в голову, уж ничем не выбьешь оттедова.
Рисположенский. К вам, батюшка Лазарь Елизарыч, к вам! Право. Думаю, мол, мало ли
что, может,
что и нужно. Это водочка у вас? Я, Лазарь Елизарыч, рюмочку выпью. Что-то руки стали трястись по утрам, особенно вот правая; как писать
что, Лазарь Елизарыч,
так все левой придерживаю. Ей-богу! А выпьешь водочки, словно лучше. (Пьет.)
Подхалюзин. Так-с! А я
так полагаю, оттого,
что больно народ грабите. За неправду Бог наказывает.
Подхалюзин.
Что так мало-с?
Подхалюзин. Ну
так вот
что, Сысой Псоич, я вам дам две тысячи-с за этот же самый предмет-с.
Подхалюзин. Да
что вы понимаете-то? Вот дела-то какие-с! Вы прежде выслушайте. Приезжаем мы с Самсоном Силычем в город, и эрестрик этот привезли, как следует. Вот он пошел по кредиторам: тот не согласен, другой не согласен; да
так ни один-таки и нейдет на эту штуку. Вот она какая статья-то.
Подхалюзин. То-то для шутки! А вы этим не шутите-с! Тут не то
что дом, у меня теперь
такая фантазия в голове об этом предмете,
что надо с вами обширно потолковать-с! Пойдемте ко мне-с. Тишка!
Рисположенский. Постой, постой! Эх, братец, какой ты глупый! Видишь,
что хотят пить, ты и подожди… ты и подожди. Ты еще мал, ну
так ты будь учтив и снисходителен. Я, Лазарь Елизарыч, рюмочку выпью.
Оттого,
что уж
так, видно, устроено, от начала мира эдакое колесо заведено.
Фоминишна. Уж мы от него страсти-то видали! Вот на прошлой неделе, ночью, пьяный приехал: развоевался
так,
что нб-поди. Страсти, да и только! Посуду колотит… «У! — говорит, —
такие вы и эдакие, убью сразу!»
Устинья Наумовна. А коли
что знаешь,
так и нам скажи; авось язык-то не отвалится.