Неточные совпадения
Аграфена Кондратьевна. Выдешь, выдешь, голубчик
ты мой! Ну, поцелуй меня! (Целуются.) Ну, Христос с
тобой! Ну,
дай я
тебе слезки оботру! (Обтирает.) Вот нынче хотела Устинья Наумовна прийти, мы и потолкуем.
Аграфена Кондратьевна. Ну, уж
ты начнешь! Не
дашь по душе потолковать.
Подхалюзин. Да, рябиновки. Надо Сысоя Псоича попотчевать. (
Дает деньги.) Купи полштофа, а сдачу возьми уж себе на пряники. Только
ты, смотри, проворней, чтобы не хватились!
Большов. Что ж, деньги заплатить! Да с чего же
ты это взял? Да я лучше всё огнем сожгу, а уж им ни копейки не
дам. Перевози товар, продавай векселя; пусть тащут, воруют, кто хочет, а уж я им не плательщик.
Аграфена Кондратьевна. Да
ты у меня и заикаться не смей! Я
тебе и родительского благословенья не
дам.
Большов. Только
ты смотри — им много-то не
давай. А то
ты, чай, рад сдуру-то все отдать.
Большов. То-то же!
Ты им больше десяти копеек не
давай. Будет с них… Ну, поцелуйтеся!
Устинья Наумовна. Ах
ты, проволочная шея! Ишь
ты — у него натура не принимает! Да
давайте я ему за шиворот вылью, коли не выпьет.
Устинья Наумовна. Что ж
ты, курицын сын, шутить, что ли, со мной вздумал? Я, брат, и сама
дама разухабистая.
Устинья Наумовна. За дело ли, за безделье ли, а
давай, —
ты сам обещал!
Подхалюзин. Ишь
ты, расходилась дворянская-то кровь! Ах
ты, Господи! Туда же, чиновница! Вот пословица-то говорится: гром-то гремит не из тучи, а из навозной кучи! Ах
ты, Господи! Вот и смотри на нее,
дама какая!
Большов. Да что: на сделку согласны. Что, говорят, тянуть-то, — еще возьмешь ли, нет ли, а
ты что-нибудь чистыми
дай, да и Бог с
тобой.
Большов. Да что
ты мне толкуешь-то: я и сам знаю, что много, да как же быть-то? Потомят года полтора в яме-то, да каждую неделю будут с солдатом по улицам водить, а еще, того гляди, в острог переместят: так рад будешь и полтину
дать. От одного страма-то не знаешь куда спрятаться.
Городничий (с неудовольствием).А, не до слов теперь! Знаете ли, что тот самый чиновник, которому вы жаловались, теперь женится на моей дочери? Что? а? что теперь скажете? Теперь я вас… у!.. обманываете народ… Сделаешь подряд с казною, на сто тысяч надуешь ее, поставивши гнилого сукна, да потом пожертвуешь двадцать аршин, да и
давай тебе еще награду за это? Да если б знали, так бы тебе… И брюхо сует вперед: он купец; его не тронь. «Мы, говорит, и дворянам не уступим». Да дворянин… ах ты, рожа!
— Хорошо, так поезжай домой, — тихо проговорила она, обращаясь к Михайле. Она говорила тихо, потому что быстрота биения сердца мешала ей дышать. «Нет, я не
дам тебе мучать себя», подумала она, обращаясь с угрозой не к нему, не к самой себе, а к тому, кто заставлял ее мучаться, и пошла по платформе мимо станции.
Если ты над нею не приобретешь власти, то даже ее первый поцелуй не
даст тебе права на второй; она с тобой накокетничается вдоволь, а года через два выйдет замуж за урода, из покорности к маменьке, и станет себя уверять, что она несчастна, что она одного только человека и любила, то есть тебя, но что небо не хотело соединить ее с ним, потому что на нем была солдатская шинель, хотя под этой толстой серой шинелью билось сердце страстное и благородное…
Неточные совпадения
Осип. Постой, прежде
дай отдохнуть. Ах
ты, горемычное житье! На пустое брюхо всякая ноша кажется тяжела.
Хлестаков (защищая рукою кушанье).Ну, ну, ну… оставь, дурак!
Ты привык там обращаться с другими: я, брат, не такого рода! со мной не советую… (Ест.)Боже мой, какой суп! (Продолжает есть.)Я думаю, еще ни один человек в мире не едал такого супу: какие-то перья плавают вместо масла. (Режет курицу.)Ай, ай, ай, какая курица!
Дай жаркое! Там супу немного осталось, Осип, возьми себе. (Режет жаркое.)Что это за жаркое? Это не жаркое.
Анна Андреевна. После? Вот новости — после! Я не хочу после… Мне только одно слово: что он, полковник? А? (С пренебрежением.)Уехал! Я
тебе вспомню это! А все эта: «Маменька, маменька, погодите, зашпилю сзади косынку; я сейчас». Вот
тебе и сейчас! Вот
тебе ничего и не узнали! А все проклятое кокетство; услышала, что почтмейстер здесь, и
давай пред зеркалом жеманиться: и с той стороны, и с этой стороны подойдет. Воображает, что он за ней волочится, а он просто
тебе делает гримасу, когда
ты отвернешься.
Хлестаков. Я с
тобою, дурак, не хочу рассуждать. (Наливает суп и ест.)Что это за суп?
Ты просто воды налил в чашку: никакого вкусу нет, только воняет. Я не хочу этого супу,
дай мне другого.
А уж Тряпичкину, точно, если кто попадет на зубок, берегись: отца родного не пощадит для словца, и деньгу тоже любит. Впрочем, чиновники эти добрые люди; это с их стороны хорошая черта, что они мне
дали взаймы. Пересмотрю нарочно, сколько у меня денег. Это от судьи триста; это от почтмейстера триста, шестьсот, семьсот, восемьсот… Какая замасленная бумажка! Восемьсот, девятьсот… Ого! за тысячу перевалило… Ну-ка, теперь, капитан, ну-ка, попадись-ка
ты мне теперь! Посмотрим, кто кого!