Чебаков. Так вот что, Бальзаминов: нельзя иначе, надо непременно башмачником.
А то как же вы к ним в дом войдете? А вы наденьте сертук похуже, да фуражку, вот хоть эту, которая у вас в руках, волосы растреплите, запачкайте лицо чем-нибудь и ступайте. Позвоните у ворот, вам отопрут, вы и скажите, что, мол, башмачник, барышням мерку снимать. Там уж знают, вас сейчас и проведут к барышням.
Неточные совпадения
Бальзаминова. Говорят: за чем пойдешь,
то и найдешь! Видно, не всегда так бывает. Вот Миша ходит-ходит,
а все не находит ничего. Другой бы бросил давно,
а мой все не унимается. Да коли правду сказать, так Миша очень справедливо рассуждает: «Ведь мне, говорит, убытку нет, что я хожу,
а прибыль может быть большая; следовательно, я должен ходить. Ходить понапрасну, говорит, скучно,
а бедность-то еще скучней». Что правда
то правда. Нечего с ним и спорить.
Красавина. Сверх границ. Одних только денег и билетов мы две считали-считали, счесть не могли, так и бросили. Да я так думаю, что не
то что нам, бабам,
а и мужчинам, если двух хороших взять, и
то не счесть!
Красавина. Так вот и не счесть. Посчитают-посчитают, да и бросят. Ты думаешь, считать-то легко? Это, матушка, всем вам кажется, у кого денег нет.
А поди-ка попробуй! Нет, матушка, счет мудреное дело. И чиновники-то, которые при этом приставлены, и
те, кто до сколька умеет, до столька и считает: потому у них и чины разные. Твой Михайло до сколька умеет?
Если б я был царь, я бы издал такой закон, чтоб богатый женился на бедной,
а бедный — на богатой;
а кто не послушается,
тому смертная казнь.
Красавина. Что же станешь на суде говорить? Какие во мне пороки станешь доказывать? Ты и слов-то не найдешь;
а и найдешь, так складу не подберешь!
А я и
то скажу, и другое скажу; да слова-то наперед подберу одно к другому. Вот нас с тобой сейчас и решат: мне превелегию на листе напишут…
Не
то что видеться,
а и письмо-то передать больших трудов и издержек стоит.
Красавина. Кто ж этого не знает! Весь свет знает.
А это я к
тому говорю, красавица ты моя писаная, что от кого же нам и жить-то, бедным сиротам, как не от вас, богатых людей? Вам жить да нежиться,
а нам для вас служить. Ты сиди только да придумывай,
а я уж для тебя все, окромя разве птичьего молока.
Анфиса. Еще какая тоска-то!
А за кого я пойду? Я лучше умру,
а уж не пойду за
тех женихов, что братцы сватают. Невежество-то мне и дома надоело.
А мы сами немножко виноваты: тогда, как тятенька умер, уж мы много себе вольности дали.
Бальзаминов. Я не смел-с.
А ежели вы так снисходительны,
то я первым долгом почту написать вам даже нынче.
А вы мне напишете на ответ-с?
Красавина.
А за
то, что не лазий по заборам! Разве показано по заборам: ворам дорогу указывать? Ты у меня как хозяйку-то испугал,
а? Как? Так что теперь неизвестно, жива ли она там в беседке-то! Вот что, друг ты мой!
Красавина. Теперь «сделай милостью»,
а давеча так из дому гнать! Ты теперь весь в моей власти, понимаешь ты это? Что хочу,
то с тобой и сделаю. Захочу — прощу, захочу — под уголовную подведу. Засудят тебя и зашлют, куда Макар телят не гонял.
Красавина. Уж это не твое дело. Будут. Только уж ты из-под моей власти ни на шаг. Что прикажу,
то и делай! Как только хозяйка выдет, говори, что влюблен. (Показывая на забор.) Там тебе нечего взять, я ведь знаю;
а здесь дело-то скорей выгорит, да и денег-то впятеро против
тех.
Матрена. Да это и наяву все так же:
то пропадет,
то явится. Вот давеча пропал,
а теперь, гляди, явится. Хоть бы его в суде за дело за какое присадили: поменьше бы слонялся, слоны-то продавал.
Бальзаминов. Что сон! Со мной наяву
то было, что никому ни в жизнь не приснится. У своей был… и у
той был, что сваха-то говорила, у Белотеловой, я фамилию на воротах прочел, как выходил оттуда;
а туда через забор…
Бальзаминов. До
того ли мне, маменька, помилуйте! Вот Красавина придет, расскажет. (Задумывается.) У меня теперь в голове, маменька, лошади, экипажи,
а главное — одежда чтобы к лицу.
Бальзаминов. Впотьмах, маменька, мечтать лучше. Оно можно и при огне, только надобно зажмуриться,
а в потемках можно и так, с открытыми глазами. Я теперь могу себя представить как угодно. И в зале могу себя представить в отличной, и в карете, и в саду;
а принесите вы свечку, я сейчас увижу, что я в самой бедной комнате, мебель скверная, ну и все пропало. Да и на себя-то взгляну — совсем не
тот, какой я в мечтах-то.
Бальзаминов. Ну уж, маменька, что будет
то будет,
а мне от своего счастья бегать нельзя. Все сделано отлично, так чтоб теперь не испортить. Прощайте.
Матрена. Вот тут есть одна: об пропаже гадает. Коли что пропадет у кого, так сказывает. Да и
то по именам не называет,
а больше всё обиняком. Спросят у нее: «Кто, мол, украл?»
А она поворожит, да и скажет: «Думай, говорит, на черного или на рябого». Больше от нее и слов нет. Да и
то, говорят, от старости, что ли, все врет больше.
Бальзаминов. Нет, маменька, не оттого, что уменья нет,
а оттого, что счастья нет мне ни в чем. Будь счастье, так все бы было, и коляска, и деньги. И с другой невестой
то же будет: вот посмотрите. Придет сваха, да такую весточку скажет, что на ногах не устоишь.
Красавина.
А пословица-то говорит: «За чем пойдешь,
то и найдешь».