Максим Яценко заслушался грустного напева. В его воображении, вызванная чудесным мотивом, удивительно сливающимся с содержанием песни, всплыла эта картина, будто освещенная меланхолическим отблеском заката. В
мирных полях, на горе, беззвучно наклоняясь над нивами, виднеются фигуры жнецов. А внизу бесшумно проходят отряды один за другим, сливаясь с вечерними тенями долины.
Теперь каждому шагу тевтонского нашествия предшествовали кровопролитные бои с доблестным бельгийским войском. С оружием в руках встречали они насильников. Началась неравная борьба: маленький бельгийский народ, заливая свои
мирные поля кровью, всячески старался приостановить дерзкий наплыв огромной тевтонской орды.
Неточные совпадения
Чичиков, со своей стороны, был очень рад, что поселился на время у такого
мирного и смирного хозяина. Цыганская жизнь ему надоела. Приотдохнуть, хотя на месяц, в прекрасной деревне, в виду
полей и начинавшейся весны, полезно было даже и в геморроидальном отношении. Трудно было найти лучший уголок для отдохновения. Весна убрала его красотой несказанной. Что яркости в зелени! Что свежести в воздухе! Что птичьего крику в садах! Рай, радость и ликованье всего! Деревня звучала и пела, как будто новорожденная.
Вставая с первыми лучами, // Теперь она в
поля спешит // И, умиленными очами // Их озирая, говорит: // «Простите,
мирные долины, // И вы, знакомых гор вершины, // И вы, знакомые леса; // Прости, небесная краса, // Прости, веселая природа; // Меняю милый, тихий свет // На шум блистательных сует… // Прости ж и ты, моя свобода! // Куда, зачем стремлюся я? // Что мне сулит судьба моя?»
Пропев, он обратился было к своим
мирным занятиям, начал искать около себя на
полу, чего бы поклевать, и поскреб раза два землю ногой.
…Работал я охотно, — мне нравилось уничтожать грязь в доме, мыть
полы, чистить медную посуду, отдушники, ручки дверей; я не однажды слышал, как в
мирные часы женщины говорили про меня:
Города становились меньше и проще, пошли леса и речки, потянулись
поля и плантации кукурузы… И по мере того, как местность изменялась, как в окна врывался вольный ветер
полей и лесов, Матвей подходил к окнам все чаще, все внимательнее присматривался к этой стране, развертывавшей перед ним, торопливо и мимолетно,
мирные картины знакомой лозищанину жизни.