Неточные совпадения
Садятся два крестьянина,
Ногами упираются,
И жилятся, и тужатся,
Кряхтят —
на скалке тянутся,
Суставчики трещат!
На скалке не понравилось:
«Давай теперь попробуем
Тянуться бородой!»
Когда порядком бороды
Друг дружке поубавили,
Вцепились за скулы!
Пыхтят, краснеют, корчатся,
Мычат, визжат, а тянутся!
«Да будет вам, проклятые!
Не разольешь водой...
—
Кричит разбитый
на ногиДворовый человек.
Пришел и сам Ермил Ильич,
Босой, худой, с колодками,
С веревкой
на руках,
Пришел, сказал: «Была пора,
Судил я вас по совести,
Теперь я сам грешнее вас:
Судите вы меня!»
И в
ноги поклонился нам.
— А потому терпели мы,
Что мы — богатыри.
В том богатырство русское.
Ты думаешь, Матренушка,
Мужик — не богатырь?
И жизнь его не ратная,
И смерть ему не писана
В бою — а богатырь!
Цепями руки кручены,
Железом
ноги кованы,
Спина… леса дремучие
Прошли по ней — сломалися.
А грудь? Илья-пророк
По ней гремит — катается
На колеснице огненной…
Все терпит богатырь!
Вздрогнула я, одумалась.
— Нет, — говорю, — я Демушку
Любила, берегла… —
«А зельем не поила ты?
А мышьяку не сыпала?»
— Нет! сохрани Господь!.. —
И тут я покорилася,
Я в
ноги поклонилася:
— Будь жалостлив, будь добр!
Вели без поругания
Честному погребению
Ребеночка предать!
Я мать ему!.. — Упросишь ли?
В груди у них нет душеньки,
В глазах у них нет совести,
На шее — нет креста!
Да, видно, Бог прогневался.
Как восемь лет исполнилось
Сыночку моему,
В подпаски свекор сдал его.
Однажды жду Федотушку —
Скотина уж пригналася,
На улицу иду.
Там видимо-невидимо
Народу! Я прислушалась
И бросилась в толпу.
Гляжу, Федота бледного
Силантий держит за ухо.
«Что держишь ты его?»
— Посечь хотим маненичко:
Овечками прикармливать
Надумал он волков! —
Я вырвала Федотушку,
Да с
ног Силантья-старосту
И сбила невзначай.
При них собачки белые,
Мохнатые, с султанчиком,
На крохотных
ногах…
Орет, как
на девишнике,
Цалует
ноги барину.
Гремит
на Волге музыка.
Поют и пляшут девицы —
Ну, словом, пир горой!
К девицам присоседиться
Хотел старик, встал
на ногиИ чуть не полетел!
Сын поддержал родителя.
Старик стоял: притопывал,
Присвистывал, прищелкивал,
А глаз свое выделывал —
Вертелся колесом!
Очи-то ясные,
Щеки-то красные,
Пухлые руки как сахар белы,
Да
на ногах — кандалы!
—
Думал он сам,
на Аришу-то глядя:
«Только бы
ноги Господь воротил!»
Как ни просил за племянника дядя,
Барин соперника в рекруты сбыл.
Стану я руки убийством марать,
Нет, не тебе умирать!»
Яков
на сосну высокую прянул,
Вожжи в вершине ее укрепил,
Перекрестился,
на солнышко глянул,
Голову в петлю — и
ноги спустил!..
Толпа вскочила
на ноги,
Пронесся вздох, послышалось:
«Так вот он, грех крестьянина!
Иной во время пения
Стал
на ноги, показывал,
Как шел мужик расслабленный,
Как сон долил голодного,
Как ветер колыхал.
Спустили с возу дедушку.
Солдат был хрупок
на ноги,
Высок и тощ до крайности;
На нем сюртук с медалями
Висел, как
на шесте.
Нельзя сказать, чтоб доброе
Лицо имел, особенно
Когда сводило старого —
Черт чертом! Рот ощерится.
Глаза — что угольки!
Служивого задергало.
Опершись
на Устиньюшку,
Он поднял
ногу левую
И стал ее раскачивать,
Как гирю
на весу;
Проделал то же с правою,
Ругнулся: «Жизнь проклятая!» —
И вдруг
на обе стал.
Неточные совпадения
Городничий. Вам тоже посоветовал бы, Аммос Федорович, обратить внимание
на присутственные места. У вас там в передней, куда обыкновенно являются просители, сторожа завели домашних гусей с маленькими гусенками, которые так и шныряют под
ногами. Оно, конечно, домашним хозяйством заводиться всякому похвально, и почему ж сторожу и не завесть его? только, знаете, в таком месте неприлично… Я и прежде хотел вам это заметить, но все как-то позабывал.
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет и в то же время говорит про себя.)А вот посмотрим, как пойдет дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста
на вид, а слона повалит с
ног. Только бы мне узнать, что он такое и в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но в это время дверь обрывается и подслушивавший с другой стороны Бобчинский летит вместе с нею
на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
А вы — стоять
на крыльце, и ни с места! И никого не впускать в дом стороннего, особенно купцов! Если хоть одного из них впустите, то… Только увидите, что идет кто-нибудь с просьбою, а хоть и не с просьбою, да похож
на такого человека, что хочет подать
на меня просьбу, взашей так прямо и толкайте! так его! хорошенько! (Показывает
ногою.)Слышите? Чш… чш… (Уходит
на цыпочках вслед за квартальными.)
Осип. Да
на что мне она? Не знаю я разве, что такое кровать? У меня есть
ноги; я и постою. Зачем мне ваша кровать?
Вы, может быть, думаете, что я только переписываю; нет, начальник отделения со мной
на дружеской
ноге.