Знатная дама, чье лицо и фигура, казалось, могли отвечать лишь ледяным молчанием огненным
голосам жизни, чья тонкая красота скорее отталкивала, чем привлекала, так как в ней чувствовалось надменное усилие воли, лишенное женственного притяжения, — эта Лилиан Грэй, оставаясь наедине с мальчиком, делалась простой мамой, говорившей любящим, кротким тоном те самые сердечные пустяки, какие не передашь на бумаге, — их сила в чувстве, не в самих них.
Истинная жизнь, непризнанная, отринутая, стала предъявлять свои права; сколько ни отворачивались от нее, устремляясь в бесконечную даль, —
голос жизни был громок и родственен человеку, сердце и разум откликнулись на него.
Перед человеком открыто так много радостей, так много счастья, а он не видит этого, не слушает поющих в душе
голосов жизни и превращает душу свою в мерзлый, мертвый комок.
Неточные совпадения
Анализуя свое чувство и сравнивая его с прежними, она ясно видела, что не была бы влюблена в Комисарова, если б он не спас
жизни Государя, не была бы влюблена в Ристич-Куджицкого, если бы не было Славянского вопроса, но что Каренина она любила за него самого, за его высокую непонятую душу, за милый для нее тонкий звук его
голоса с его протяжными интонациями, за его усталый взгляд, за его характер и мягкие белые руки с напухшими жилами.
— А эта женщина, — перебил его Николай Левин, указывая на нее, — моя подруга
жизни, Марья Николаевна. Я взял ее из дома, — и он дернулся шеей, говоря это. — Но люблю ее и уважаю и всех, кто меня хочет знать, — прибавил он, возвышая
голос и хмурясь, — прошу любить и уважать ее. Она всё равно что моя жена, всё равно. Так вот, ты знаешь, с кем имеешь дело. И если думаешь, что ты унизишься, так вот Бог, а вот порог.
— А если так, — сказала Анна вдруг изменившимся
голосом, — то ты тяготишься этою
жизнью… Да, ты приедешь на день и уедешь, как поступают…
Я был рожден для
жизни мирной, // Для деревенской тишины: // В глуши звучнее
голос лирный, // Живее творческие сны. // Досугам посвятясь невинным, // Брожу над озером пустынным, // И far niente мой закон. // Я каждым утром пробужден // Для сладкой неги и свободы: // Читаю мало, долго сплю, // Летучей славы не ловлю. // Не так ли я в былые годы // Провел в бездействии, в тени // Мои счастливейшие дни?
Всегда скромна, всегда послушна, // Всегда как утро весела, // Как
жизнь поэта простодушна, // Как поцелуй любви мила, // Глаза как небо голубые; // Улыбка, локоны льняные, // Движенья,
голос, легкий стан — // Всё в Ольге… но любой роман // Возьмите и найдете, верно, // Ее портрет: он очень мил, // Я прежде сам его любил, // Но надоел он мне безмерно. // Позвольте мне, читатель мой, // Заняться старшею сестрой.