— Экой грозный какой! — шутливо усмехаясь, молвил Марко Данилыч. — А ты полно-ка, Махметушка, скрытничать, я ведь, слава Богу, не вашего закона. По мне, цари вашей веры хоть все до единого передохни либо перетопись в вине аль в ином хмельном пойле. Нам это
не обидно. Стало быть, умный ты человек — со мной можно тебе обо всем калякать по правде и по истине… Понял, Махметка?.. А уж я бы тебя такой вишневкой наградил, что век бы стал хорошим словом меня поминать. Да на-ка вот, попробуй…
Неточные совпадения
— Решил я. Стану просить мать Манефу, приняла бы к себе Дуню… А вы уж ее
не оставьте, Дарья Сергевна, поживите с ней, покамест будет она в обученье. Она ж и привыкла к вам…
Обидно даже немножко — любит она вас чуть ли
не крепче, чем родного отца.
— Вот видите, — сказала Таисея. — И Семен Петрович тоже уехал, оба даже
не простившись. Очень было это тогда нам
обидно, кажется, ничего худого от нас
не видали, рады мы были им всей душой, и вдруг
не простившись… Хорошо ли это с их стороны?
— Придумать
не могу, чем мы ему
не угодили, — обиженным голосом говорила она. — Кажись бы, опричь ласки да привета от нас ничего он
не видел, обо всякую пору были ему рады, а он хоть бы плюнул на прощанье… Вот и выходит, что своего спасиба
не жалей, а чужого и ждать
не смей… Вот тебе и благодарность за любовь да за ласки… Ну да Господь с ним, вольному воля, ходячему путь, нам
не в убыток, что ни с того ни с сего отшатился от нас. Ни сладко, ни горько, ни солоно, ни кисло… А все-таки
обидно…
—
Обидно ведь, батька… До кого
не доведись, всяк оскорбится, — продолжала брюзжать Татьяна Андревна. — Словно родного привечали, а он, видишь ли, как заплатил. На речи только, видно, мягок да тих, а на сердце злобен да лих… Лукавый человек!.. Никто ж ведь его силком к себе
не тянул, никто ничем
не заманивал; ну,
не любо,
не знайся,
не хочешь,
не водись, а этак, как он поступил, на что это похоже?
Конечно —
не уганешь, где упадешь, где потонешь, на всяк час ума
не напасешься, а все-таки
обидно…
— Ни в токарню, ни в красильню ни за что на свете
не пойду — очень уж
обидно будет перед батраками, — сказал Василий Борисыч. — Да к тому же за эти дела я и взяться
не сумею. Нет, уж лучше петлю на шею, один, по крайней мере, конец. А уж если такая милость, дядюшка, будет мне от тебя, так похлопочи, чтобы меня при тебе он послал. У тебя на чужой стороне буду рад-радехонек даже на побегушках быть, опять же по письменной части во всякое время могу услужить. Мне бы только от Парашки куда-нибудь подальше.
Самгин почти обрадовался, когда под вечер пришла румяная, оживленная Варвара. Она умеренно и
не обидно улыбнулась, посмотрев на его лицо, и, торопливо расспрашивая, перекрестилась.
— «Да как ты сделаешь?» — «Это уж, если
не обидно вашей светлости, — наш секрет-с», — говорит, и, знаете, русским этаким языком.
— Понимаю, понял и оценил, и еще более ценю настоящую вашу доброту со мной, беспримерную, достойную благороднейших душ. Мы тут трое сошлись люди благородные, и пусть все у нас так и будет на взаимном доверии образованных и светских людей, связанных дворянством и честью. Во всяком случае, позвольте мне считать вас за лучших друзей моих в эту минуту жизни моей, в эту минуту унижения чести моей! Ведь
не обидно это вам, господа, не обидно?
Неточные совпадения
Если б Левин мог понять, как он понимал, почему подходить к кассе на железной дороге нельзя иначе, как становясь в ряд, ему бы
не было
обидно и досадно; но в препятствиях, которые он встречал по делу, никто
не мог объяснить ему, для чего они существуют.
В особенности было
обидно то, что Левин
не мог никак понять, с кем он борется, кому выгода оттого, что его дело
не кончается.
Как ни низко он ценил способность понимания искусства Голенищевым, как ни ничтожно было то справедливое замечание о верности выражения лица Пилата как чиновника, как ни
обидно могло бы ему показаться высказывание первого такого ничтожного замечания, тогда как
не говорилось о важнейших, Михайлов был в восхищении от этого замечания.
Но мне
обидно смотреть на это обеднение по какой-то,
не знаю как назвать, невинности.
При этом было сказано как-то даже несколько
обидно насчет тоненького мужчины: что он больше ничего, как что-то вроде зубочистки, а
не человек.