Не с кем стало словечка перемолвить Никитушке; отца видал он редко, а от мачехи да от прислуги только бранные речи слыхал и каждый
день терпел обиды: и щипки, и рывки, и целые потасовки.
Неточные совпадения
Все
терпел, все сносил и в надежде на милости всем, чем мог, угождал наемный люд неподступному хозяину; но не было ни одного человека, кто бы любил по душе Марка Данилыча, кто бы, как за свое, стоял за добро его, кто бы рад был за него в огонь и в воду пойти. Между хозяином и наймитами не душевное было
дело, не любовное, а корыстное, денежное.
— Смерть не люблю!.. — с сердцем, отрывисто вскликнул Корней, отвернувшись от Марка Данилыча. —
Терпеть не могу, ежели мне кто в моих
делах помогает. От помощников по́соби мало, а пакостей вдоволь. Кажись бы, мне не учиться стать хитрые
дела одной своей башкой облаживать?..
— Девица она, видите, уж на возрасте, пора бы и своим домком хозяйничать, — продолжал Марко Данилыч. — Сам я, покамест Господь грехам
терпит, живу, да ведь никем не узнано, что наперед будет. Помри я, что с ней станется? Сами посудите… Дарья Сергевна нам все едино что родная, и любит она Дунюшку, ровно дочь, да ведь и ее
дело женское. Где им
делами управить? Я вот и седую бороду нажил, а иной раз и у меня голова трещит.
И стали ее ублажать. Варвара Петровна первая подошла к ней и поцеловала. Смутилась, оторопела бедная девушка. Еще немного
дней прошло с той поры, как, угнетенная непосильной работой в доме названого дяди, она с утра до ночи
терпела попреки да побои ото всех домашних, а тут сама барыня, такая важная, такая знатная, целует и милует ее. А за Варварой Петровной и другие — Варенька, Марья Ивановна, Катенька ее целовали.
— А вино-то на что? — перервал ее речи Колышкин. — Сперва шампанское да венгерское, потом сладенькие ликерцы, а потом
дело дошло и до коньяка… Теперь не дошло ли уж и до хлебной слезы, что под тын человека кладет… Совсем скружилась девка и стыд и совесть утопила в вине, а перед Марьей Гавриловной, в угоду любовнику, стала дерзка, заносчива, обидлива.
Терпит Марья Гавриловна, пьет чашу горькую!
Терпи от нее попреки и побои, а мое
дело тут сторона.
Отец мой на это отвечал, что он в чужие
дела терпеть не может мешаться, что до него не касается, что княгиня делает у себя в доме; он мне советовал оставить пустые мысли, «порожденные праздностью и скукой ссылки», и лучше приготовляться к путешествию в чужие края.
Воротились мы в домы и долго ждали, не передумает ли царь, не вернется ли? Проходит неделя, получает высокопреосвященный грамоту; пишет государь, что я-де от великой жалости сердца, не хотя ваших изменных
дел терпеть, оставляю мои государства и еду-де куда бог укажет путь мне! Как пронеслася эта весть, зачался вопль на Москве: «Бросил нас батюшка-царь! Кто теперь будет над нами государить!»
— Ну хорошо, хорошо… — успокоивала ее Манефа. —
Дело терпит, не к спеху… Да полно же, Фленушка!.. К чему убиваться?.. Полно… поди приляг у меня в боковушке.
Неточные совпадения
Софья. Сколько горестей
терпела я со
дня нашей разлуки! Бессовестные мои свойственники…
— Если поискать, то найдутся другие. Но
дело в том, что искусство не
терпит спора и рассуждений. А при картине Иванова для верующего и для неверующего является вопрос: Бог это или не Бог? и разрушает единство впечатления.
Какое нам
дело до того, что, может быть, всякий час ему дорог и
терпят оттого
дела его!
Траги-нервических явлений, // Девичьих обмороков, слез // Давно
терпеть не мог Евгений: // Довольно их он перенес. // Чудак, попав на пир огромный, // Уж был сердит. Но,
девы томной // Заметя трепетный порыв, // С досады взоры опустив, // Надулся он и, негодуя, // Поклялся Ленского взбесить // И уж порядком отомстить. // Теперь, заране торжествуя, // Он стал чертить в душе своей // Карикатуры всех гостей.
— Неразумная голова, — говорил ему Тарас. —
Терпи, козак, — атаман будешь! Не тот еще добрый воин, кто не потерял духа в важном
деле, а тот добрый воин, кто и на безделье не соскучит, кто все вытерпит, и хоть ты ему что хочь, а он все-таки поставит на своем.