Неточные совпадения
«И то еще я замечал, — говорил он, — что пенсионная,
выйдя замуж, рано ли поздно, хахаля заведет себе, а не то и двух, а котора у мастерицы была в обученье, дура-то дурой окажется, да к тому же и злобы много накопит в себе…» А Макрина тотчáс ему
на те речи: «С мужьями у таких жен, сколько я их ни видывала, ладов не бывает: взбалмошны, непокорливы, что ни день, то в дому содом да драна грамота, и таким женам много от супружеских кулаков достается…» Наговорившись с Марком Данилычем о таких женах и девицах, Макрина ровно
обрывала свои россказни, заводила речь о стороннем, а дня через два опять, бывало, поведет прежние речи…
Неточные совпадения
— В городе заметили, что у меня в доме неладно; видели, что вы ходили с Верой в саду, уходили к
обрыву, сидели там
на скамье, горячо говорили и уехали, а мы с ней были больны, никого не принимали… вот откуда
вышла сплетня!
Едва Вера
вышла, Райский ускользнул вслед за ней и тихо шел сзади. Она подошла к роще, постояла над
обрывом, глядя в темную бездну леса, лежащую у ее ног, потом завернулась в мантилью и села
на свою скамью.
Путь наш лежал правым берегом Ли-Фудзина. Иногда тропинка отходила в сторону, углубляясь в лес настолько, что трудно было ориентироваться и указать, где течет Ли-Фудзин, но совершенно неожиданно мы снова
выходили на реку и шли около береговых
обрывов.
Бенефисы Далматова и Свободиной-Барышевой собирали всю аристократию, и ложи бенуара блистали бриллиантами и черными парами, а бельэтаж — форменными платьями и мундирами учащейся молодежи. Институток и гимназисток приводили только
на эти бенефисы, но раз
вышло кое-что неладное. В бенефис Далматова шел «
Обрыв» Гончарова. Страстная сцена между Марком Волоховым и Верой, исполненная прекрасно Далматовым и Свободиной, кончается тем, что Волохов уносит Веру в лес… Вдруг страшенный пьяный бас грянул с галерки:
За огородом, у подошвы кремнистого
обрыва, высилась группа ветел; из-под корней, приподнятых огромными камнями, вырывался ручей; темно-холодною лентой сочился он между сугробами, покрывавшими подошву ската, огибал владения рыбака и, разделившись потом
на множество рукавов, быстро спускался к Оке, усыпая берег мелким булыжником; плетень огорода, обвешанный пестрым тряпьем и белыми рубахами, не примыкал к избе: между ними находился маленький проулок, куда
выходили задние ворота.