— Это слушать им еще не годится, — скромно улыбаясь, молвила Марфа Михайловна по уходе детей. — Теперь говорите. Патап Максимыч, из детей мы вышли, а я с Аграфеной Петровной не красные девушки, ушки золотцо́м у нас не завещаны, обе были на
Божьем суде. А все-таки вы уж не очень…
— Смерть все покрывает, — сказал брату Герасим Силыч. — На мертвых зла не держат, а кто станет держать, того Господь накажет. Марко Данилыч теперь перед
Божьим судом стоит, а не перед нашим земным, человеческим.
— Брат, мне нельзя долго оставаться, — сказал, помолчав, Алеша. — Завтра ужасный, великий день для тебя:
Божий суд над тобой совершится… и вот я удивляюсь, ходишь ты и вместо дела говоришь бог знает о чем…
В лучшей своей части он ищет Царства Божьего, ищет правды и уповает, что не только день
Божьего суда, но и день торжествующей Божьей правды наступит после катастроф, испытаний и страданий.
Пожалев нас, она стала ругать мачеху Саши — толстую тетку Надежду, дочь трактирщика; потом вообще всех мачех, вотчимов и, кстати, рассказала историю о том, как мудрый пустынник Иона, будучи отроком, судился со своей мачехой
божьим судом; отца его, угличанина, рыбака на Белоозере, —
Неточные совпадения
Одним лишь Откупщик страдает, // Что он не досыпает, // Уж
божьего ль боится он
суда, // Иль, просто, трусит разориться:
Потом, через два года, он по этому письму стребовал с меня уже деньги
судом и с процентами, так что меня опять удивил, тем более что буквально пошел сбирать на построение
Божьего храма, и с тех пор вот уже двадцать лет скитается.
А теперь они еще пока боятся и подумать выглянуть на свет
Божий из-под этого колпака, которым так плотно сами накрыли себя. Как они испуганы и огорчены нашим внезапным появлением у их берегов! Четыре большие
судна, огромные пушки, множество людей и твердый, небывалый тон в предложениях, самостоятельность в поступках! Что ж это такое?
Старца Зосиму, как уже и всем известно было сие, не любил отец Ферапонт чрезвычайно; и вот и к нему, в его келейку, донеслась вдруг весть о том, что «суд-то
Божий, значит, не тот, что у человеков, и что естество даже предупредил».
«Знать, суд-то
Божий не то, что человеческий!» — заслышал вдруг отец Паисий.