Неточные совпадения
Впоследствии, когда она была уже привезена в Петропавловскую крепость и фельдмаршалом князем Голицыным производилось о ней следствие, английский
посланник сказывал в Москве Екатерине, что она родом из Праги, дочь тамошнего трактирщика, а консул английский в Ливорно, сэр Дик, помогший
графу Орлову-Чесменскому взять самозванку, уверял, что она дочь нюрнбергского булочника.
Теперь это было возможно для Огинского, ибо он не был более
посланником; пост его занял
граф Виельгорский.
В конце письма принцесса, будто мимоходом, упомянула о надежде занять у
графа Ланьяско,
посланника Трирского курфирста, до семи тысяч червонцев и просила кардинала замолвить за нее словечко при свидании с этим
посланником.
Граф Ланьяско, трирский
посланник, ссудил ее только 50 червонцами.
Еще при отплытии их из Ливорно
граф Орлов писал в Лондон к находившемуся там русскому
посланнику, чтобы заблаговременно сделаны были им распоряжения к снабжению русского флота всем, что будет для него нужно.
Австрийский
посланник граф Кобенцель, представитель королевской Франции граф Эстергази и посланник короля неополитанского герцог де Серра-Каприоли постоянно были готовы к услугам скромного аббата, который, кроме того, успел завести обширные сношения и вне Петербурга, почти во всех государствах Европы.
Неточные совпадения
Первая из них:
посланник Соединенных Штатов Америки в Париже заявил русскому послу Нелидову, что, так как жена
графа Ностица до замужества показывалась в Лондоне, в аквариуме какого-то мюзик-холла, голая, с рыбьим хвостом, — дипломатический корпус Парижа не может признать эту даму достойной быть принятой в его круге.
Обед в этот день был в Помпейском зале; кроме меньших сыновей, Николая и Михаила, были приглашены: барон Ливен,
граф Ржевусский, Долгорукий, прусский
посланник и флигель-адъютант прусского короля.
Княгиня умела держаться скромно и благородно даже по отношению к падшим врагам своего рода: в то же самое время, когда в Петербурге злословили графиню Прасковью Ивановну Шереметеву, бывший французский
посланник при русском дворе,
граф Нельи, описал за границею князя Платона Зубова, к которому свекор княгини, князь Яков Протозанов, «в дом не ездил, а кланялся только для courtoisie [вежливости (франц.).]».
Совершенно несправедливо говорили, будто
граф тоскует от бездействия, от недостатка случая выказать свои способности. Случаи эти представлялись чуть ли еще не в то время, когда ему минуло девятнадцать лет и дядя-посланник открыл перед ним дипломатическую карьеру. В жизни
графа случаи блестящей карьеры искусно были расставлены, как версты по шоссейной дороге; — ничего только из этого не вышло.
В ней уже сидел бес, который день и ночь шептал ей, что она очаровательна, божественна, и она, определенно не знавшая, для чего, собственно, она создана и для чего ей дана жизнь, воображала себя в будущем не иначе, как очень богатою и знатною, ей грезились балы, скачки, ливреи, роскошная гостиная, свой salon и целый рой
графов, князей,
посланников, знаменитых художников и артистов, и все это поклоняется ей и восхищается ее красотой и туалетами…