Неточные совпадения
В описываемое время
князь Лимбург вел тяжбу с прусским королем Фридрихом II за нарушение последним каких-то державных
прав его, вел переговоры с курфирстом Трирским о выкупе
прав на Оберштейнское графство, находившееся у них в совместном владении, и объявил себя соперником великого
князя Павла Петровича, оспаривая наследственные
права его
на Голштейн.
Граф Рошфор-де-Валькур не хотел, кажется, уступать своих
прав на очаровательную принцессу, но, спустя несколько дней по прибытии любящейся четы в Нейсес, был заключен своим соперником в тюрьму как государственный преступник и содержался в ней несколько месяцев, до тех пор пока Алина не оставила и
князя Лимбурга, и Германию.
Выкуп курфирстских
прав на Оберштейн
на счет Алины казался делом весьма выгодным и для
князя Лимбургского, и для самого курфирста.
Для увеличения денежных средств, ибо денег, занятых Алиною, было недостаточно
на выкуп оберштейнских
прав и Стирума и для продолжения роскошной жизни милой принцессы, мотовство которой не имело границ,
князь Лимбург вздумал, быть может, по ее же внушению, продать принадлежавшие ему лены в Лотарингии французской короне.
По делу о выкупе
прав на Оберштейн
князь стал нередко ездить в Кобленц для переговоров с курфирстом.
Дело о выкупе курфирстовых
прав на это графство так подвинулось, что
князь мог явиться туда уже в качестве единственного владельца.
Алина писала, в свою очередь,
князю Лимбургу о дошедших до нее слухах, что его хотят женить
на другой, уверяла, что ей также сделано блестящее предложение и что поэтому она освобождает его от данного слова и предлагает разойтись, тем более что нельзя же ей выходить замуж до признания
прав ее русским правительством и до получения документов о ее рождении, а этого нельзя получить раньше окончания все еще продолжавшейся войны России с Турцией.
Через несколько времени принцесса уведомила
князя Лимбурга о полученном ею от княгини Сангушко известии, что король Людовик XV одобрил намерение ее ехать с
князем Радзивилом в Венецию и Константинополь и оттуда предъявить
права свои
на русский престол.
Радзивилы первые из невладетельных фамилий получили княжеское достоинство Римской империи, если не считать Чарторыйских (получили княжеское Римской империи достоинство в 1433 г.), имевших это достоинство по
праву происхождения от Гедимина.], но и по владетельным
правам [Во время пребывания
князя Карла Радзивила в Рагузе, младший брат его,
князь Иероним, сватался к родственнице
князя Лимбурга, принцессе Гогенлоэ-Бартенштейн, причем предполагался промен Лимбургских и Бартенштейнских владений
на маетности Радзивилов в Литве.
«Непременным условием предложенного мне брака с
князем Римской империи, — сказала при этом принцесса аббату Рокотани, — поставляли мне переход в римско-католическую веру, но публично отречься от греческого исповедания в моем положении все равно что отречься от
прав на русский престол.
Мы свиделись, и в разговоре со мной
князь намекнул, что я могу быть весьма полезною для Польши, так как ему от сопровождавших его французских офицеров положительно известно, что я законная дочь покойной русской императрицы Елизаветы Петровны, имею неотъемлемое
право на русскую корону, и если достигну престола, то в вознаграждение за содействие, которое окажут мне поляки, должна буду возвратить Польше Белоруссию и заставить Пруссию и Австрию восстановить Польшу в пределах 1772 года.
Неточные совпадения
И он
прав: ничего нет глупее, как называться Долгоруким, не будучи
князем. Эту глупость я таскаю
на себе без вины. Впоследствии, когда я стал уже очень сердиться, то
на вопрос: ты
князь? всегда отвечал:
А в-третьих, и главное, если даже Версилов был и
прав, по каким-нибудь там своим убеждениям, не вызвав
князя и решившись снести пощечину, то по крайней мере он увидит, что есть существо, до того сильно способное чувствовать его обиду, что принимает ее как за свою, и готовое положить за интересы его даже жизнь свою… несмотря
на то что с ним расстается навеки…
— Слушайте, вы… негодный вы человек! — сказал я решительно. — Если я здесь сижу и слушаю и допускаю говорить о таких лицах… и даже сам отвечаю, то вовсе не потому, что допускаю вам это
право. Я просто вижу какую-то подлость… И, во-первых, какие надежды может иметь
князь на Катерину Николаевну?
—
Право, не знаю, как вам ответить
на это, мой милый
князь, — тонко усмехнулся Версилов. — Если я признаюсь вам, что и сам не умею ответить, то это будет вернее. Великая мысль — это чаще всего чувство, которое слишком иногда подолгу остается без определения. Знаю только, что это всегда было то, из чего истекала живая жизнь, то есть не умственная и не сочиненная, а, напротив, нескучная и веселая; так что высшая идея, из которой она истекает, решительно необходима, к всеобщей досаде разумеется.
Губернатор, узнав, что мы отказываемся принять и другое место, отвечал, что больше у него нет никаких, что указанное нами принадлежит
князю Омуре,
на которое он не имеет
прав. Оба губернатора после всего этого успокоились: они объявили нам, что полномочные назначены, место отводят, следовательно, если мы и за этим за всем уходим, то они уж не виноваты.