Мать-земля от того просыпается, молодеет, красит
лицо цветами и злаками, пышет силой, здоровьем — жизнь по жилам ее разливается…
Попа нет, на листу лежать не станут [За великой вечерней в Троицын день три молитвы, читаемые священником, старообрядцы слушают не стоя на коленях, как это делается в православных церквах, а лежа ниц, причем подкладывают под
лицо цветы или березовые ветки.
Неточные совпадения
— Совсем девка зачала изводиться, — вступилась Манефа. — Как жили они в обители, как маков
цвет цвела, а в родительском дому и румянец с
лица сбежал. Чудное дело!
Это была такая красавица, каких и за Волгой немного родится: кругла да бела, как мытая репка, алый
цвет по
лицу расстилается, толстые, ровно шелковые косы висят ниже пояса, звездистые очи рассыпчатые, брови тонкие, руки белые, ровно выточены, а грудь, как пух в атласе.
— Ох, Пантелей Прохорыч! — вздохнул Лохматый. — Всех моих дум не передумать. Мало ль заботы мне. Люди мы разоренные, семья большая, родитель-батюшка совсем хизнул с тех пор, как Господь нас горем посетил… Поневоле крылья опустишь, поневоле в
лице помутишься и сохнуть зачнешь: забота людей не красит, печаль не
цветит.
Когда ветры небесные вихрями играют перед
лицом Божиим, заигрывают они иной раз и с видимою тварию — с
цветами, с травами, с деревьями.
Недвижно лежит она на постели, ни шепота, ни стона не слышно. Не будь
лицо Настино крыто смертной бледностью, не запади ее очи в темные впадины, не спади алый
цвет с полураскрытых уст ее, можно б было думать, что спит она тихим, безмятежным сном.
Хороша лежала в гробу Настенька… Строгое, думчивое
лицо ее как кипень бело, умильная улыбка недвижно лежит на поблеклых устах, кажется, вот-вот откроет она глаза и осияет всех радостным взором… В гроб пахучей черемухи наклали… Приехала Марья Гавриловна, редких
цветов с собой привезла, обложила ими головку усопшей красавицы.
Чистая, нежная, не поражала она с первого взгляда красотой своей неописанной, но когда Василий Борисыч всмотрелся в ее высокое, белоснежное чело, в ее продолговатое молочного
цвета лицо, светло-русые волосы, жемчужные зубы и чудным светом сиявшие синие глаза, — ровно подстреленный голубь затрепетало слабое его сердечко.
Засматривая в особенные
лица цветов, в путаницу стеблей, она различала там почти человеческие намеки — позы, усилия, движения, черты и взгляды; ее не удивила бы теперь процессия полевых мышей, бал сусликов или грубое веселье ежа, пугающего спящего гнома своим фуканьем.
Малорослая, приземистая, с
лицом цвета сильно обожженного кирпича, формою своей напоминавшим гусиное яйцо и усеянным крупными бородавками, она не казалась, однако, безобразною, благодаря тому выражению убежденности, которое было разлито во всем ее существе.
Гостиная статского советника Шарамыкина окутана приятным полумраком. Большая бронзовая лампа с зеленым абажуром красит в зелень à la «украинская ночь» стены, мебель, лица… Изредка в потухающем камине вспыхивает тлеющее полено и на мгновение заливает
лица цветом пожарного зарева; но это не портит общей световой гармонии. Общий тон, как говорят художники, выдержан.
Неточные совпадения
Первая, которая замыслила похитить бразды глуповского правления, была Ираида Лукинишна Палеологова, бездетная вдова непреклонного характера, мужественного сложения, с
лицом темно-коричневого
цвета, напоминавшим старопечатные изображения.
— Но у вас как будто лихорадочный
цвет лица, — сказал он, налегая на слово «лихорадочный».
— С ее
цветом лица одно спасенье… — отвечала Друбецкая. — Я удивляюсь, зачем они вечером сделали свадьбу. Это купечество…
Он смотрел на ее высокую прическу с длинным белым вуалем и белыми
цветами, на высоко стоявший сборчатый воротник, особенно девственно закрывавший с боков и открывавший спереди ее длинную шею и поразительно тонкую талию, и ему казалось, что она была лучше, чем когда-нибудь, — не потому, чтоб эти
цветы, этот вуаль, это выписанное из Парижа платье прибавляли что-нибудь к ее красоте, но потому, что, несмотря на эту приготовленную пышность наряда, выражение ее милого
лица, ее взгляда, ее губ были всё тем же ее особенным выражением невинной правдивости.
Девушка взяла мешок и собачку, дворецкий и артельщик другие мешки. Вронский взял под руку мать; но когда они уже выходили из вагона, вдруг несколько человек с испуганными
лицами пробежали мимо. Пробежал и начальник станции в своей необыкновенного
цвета фуражке. Очевидно, что-то случилось необыкновенное. Народ от поезда бежал назад.