Неточные совпадения
Но,
веря своей примете, мужики не доверяли бабьим обрядам и, ворча себе под нос, копались средь дворов в навозе, глядя, не осталось ли там огня после того, как с вечера старухи пуки лучины тут жгли, чтоб на том свете родителям
было теплее.
— Только-то? — сказала Фленушка и залилась громким хохотом. — Ну, этих пиров не бойся, молодец. Рукобитью на них не бывать! Пусть их теперь праздничают, — а лето придет, мы запразднуем: тогда на нашей улице праздник
будет… Слушай: брагу для гостей не доварят, я тебя сведу с Настасьей. Как от самой от нее услышишь те же речи, что я переносила,
поверишь тогда?.. А?..
—
Верю, тятя, — молвила Настя. — Только вот что скажи ты мне: где ж у него
был разум, как он сватал меня? Не видавши ни разу, — ведь не знает же он, какова я из себя, пригожа али нет, — не слыхавши речей моих, — не знает, разумна я али дура какая-нибудь. Знает одно, что у богатого отца молодые дочери
есть, ну и давай свататься. Сам, тятя, посуди, можно ли мне от такого мужа счастья ждать?
Не
верили они, чтоб в иноземной одежде, в клубах, театрах, маскарадах много
было греха, и Михайло Данилыч не раз, сидя в особой комнате Новотроицкого с сигарой в зубах, за стаканом шампанского, от души хохотал с подобными себе над увещаньями и проклятьями рогожского попа Ивана Матвеича, в новых обычаях видевшего конечную погибель старообрядства.
— Нестаточное дело, Патап Максимыч, — молвил он. — Покажи мне пегого коня, чтоб одной масти
был, тогда разве
поверю, что на Ветлуге нашлось золото.
— А чего ради в ихнее дело обещал я идти? — вдруг вскрикнул Патап Максимыч. — Как мне сразу не увидеть
было ихнего мошенства?.. Затем я на Ветлугу ездил, затем и маету принимал… чтоб разведать про них, чтоб на чистую воду плутов вывести… А к тебе в город зачем бы приезжать?.. По золоту ты человек знающий, с кем же, как не с тобой, размотать ихнюю плутню… Думаешь,
верил им?.. Держи карман!.. Нет, друг, еще тот человек на свет не рожден, что проведет Патапа Чапурина.
Добра
была до Патапа Максимыча Марья Гавриловна и во всем ему
верила.
— Не ропщу, Василий Борисыч, — сдержанно ответила Манефа. — К тому говорю, что пророчества сбываются, скончание веков приближается… Блажен бдяй!.. Вот что… А что сказал про наше житие, так
поверь мне, Василий Борисыч, обителям нашим не долго стоять… Близится конец!.. Скоро не останется кивотов спасения… В мале времени не
будет в наших лесах хранилищ благочестия… И тогда не закоснит Господь положить конец временам и летам…
— Неправду разве говорю? — быстро вскинув глазами на Сергея Андреича, молвил Алексей. — Если б я таперича, например, своему Богу не верен
был, разве бы кто мог
поверить мне хоть на один грош?.. Сами бы вы, Сергей Андреич, из первых не
поверили…
—
Поверь же Богу, Патап Максимыч, — вздумал продолжать удельный голова. — Нужные дела по приказу
есть, непременно надо мне домой поспешать.
—
Быть того не может! — вскликнул удельный голова. — В жизнь свою не
поверю, чтоб корова в избе жила и всякая скотина и птица.
— Над старыми книгами век свой корпят, — продолжала та, — а не знают, ни что творят, ни что говорят…
Верь мне, красавица, нет на сырой земле ни единой былиночки, котора бы на пользу человекам не
была создана. Во всякой травке, во всяком цветочке великая милость Господня положена… Исполнена земля дивности его, а любви к человекам у него, света, меры нет… Мы ль не грешим, мы ли злобой да кривдой не живем?.. А он, милосердный, все терпит, все любовью своей покрывает…
— Невмоготу
было, матушка, истинно невмоготу, — сдержанно и величаво ответила Манефа. —
Поверь слову моему, мать Таисея, не в силах
была добрести до тебя… Через великую силу и по келье брожу… А сколько еще хлопот к послезавтраму!.. И то с ума нейдет, о чем
будем мы на Петров день соборовать… И о том гребтится, матушка, хорошенько бы гостей-то угостить, упокоить бы… А Таифушки нет, в отлучке… Без нее как без рук… Да тут и беспокойство
было еще — наши-то богомолки ведь чуть не сгорели в лесу.
— Ладно, ладно,
верю… — прервала его Фленушка. — Слушай теперь… Завтра поезжай к попу Сушиле в Свиблово… Задари его, денег не жалей, что ни запросит, давай… Семену скажи,
был бы с тобой заедино…
Все в один голос согласились с Манефой, и все славили мудрое ее решение… Василий Борисыч недоволен остался… И то
было ему обидно, что посольство не удалось, и то, что не
поверили ему нá слово о крещении в греках.
— Проведали нечестивые, что глас от той иконы бысть: «Дотоле древлее благочестие
будет сиять на Керженце, яко светило, пока сия икона не
будет внесена в смущенную никонианскую церковь…» Не
поверю никому, чтоб наши скиты разорить могли.
— Какое горестное известие получили вы, матушка!.. Про Оленево-то!.. Признаться вам по всей откровенности, до сегодня не очень-то верилось мне, чтоб могло последовать такое распоряжение! Лет полтораста стоят скиты Керженские, и вдруг ни с того ни с сего вздумали их разорять! Не может этого
быть, думал я. А теперь, когда получили вы такое известие, приходится
верить.
Неточные совпадения
Иной городничий, конечно, радел бы о своих выгодах; но,
верите ли, что, даже когда ложишься спать, все думаешь: «Господи боже ты мой, как бы так устроить, чтобы начальство увидело мою ревность и
было довольно?..» Наградит ли оно или нет — конечно, в его воле; по крайней мере, я
буду спокоен в сердце.
А князь опять больнехонек… // Чтоб только время выиграть, // Придумать: как тут
быть, // Которая-то барыня // (Должно
быть, белокурая: // Она ему, сердечному, // Слыхал я, терла щеткою // В то время левый бок) // Возьми и брякни барину, // Что мужиков помещикам // Велели воротить! //
Поверил! Проще малого // Ребенка стал старинушка, // Как паралич расшиб! // Заплакал! пред иконами // Со всей семьею молится, // Велит служить молебствие, // Звонить в колокола!
Не
верьте, православные, // Привычке
есть предел: // Нет сердца, выносящего // Без некоего трепета // Предсмертное хрипение, // Надгробное рыдание, // Сиротскую печаль!
Стародум.
Поверь мне, всякий найдет в себе довольно сил, чтоб
быть добродетельну. Надобно захотеть решительно, а там всего
будет легче не делать того, за что б совесть угрызала.
Верь мне, что наука в развращенном человеке
есть лютое оружие делать зло.