Неточные совпадения
После крупного разговора с отцом, когда Настя объявила ему о желанье надеть черную рясу, она ушла в свою
светелку и заперлась на крюк. Не один раз подходила к
двери Аксинья Захаровна; и стучалась, и громко окликала дочь, похныкала даже маленько, авось, дескать, материны слезы не образумят ли девку, но
дверь не отмыкалась, и в светлице было тихо, как в гробу.
— Значит — наше дело выгорает, — сказала Фленушка. — С места мне не сойти, коль не будешь ты у Патапа Максимыча в зятьях жить. Ступай, — сказала она, отворив
дверь в
светелку и втолкнув туда Алексея, — я покараулю.
Патап Максимыч подолгу в
светелке не оставался. Войдет, взглянет на дочь любимую, задрожат у него губы, заморгают слезами глаза, и пойдет за
дверь, подавляя подступавшие рыданья. Сумрачней осенней ночи бродит он из горницы в горницу, не ест, не пьет, никто слова от него добиться не может… Куда делись горячие вспышки кипучего нрава, куда делась величавая строгость? Косой подкосило его горе, перемогла крепкую волю лютая скорбь сердца отцовского.
Неточные совпадения
И как и куда ему девать теперь этого медведя?» Вдруг затем послышались колокольцы, шум, гам,
двери в
светелку эту растворяются, входит сам помещик, за ним исправник, заседатель…
— Да уж не туда ли пошли-с? — указал кто-то на
дверь в
светелку. В самом деле, всегда затворенная дверца в
светелку была теперь отперта и стояла настежь. Подыматься приходилось чуть не под крышу по деревянной, длинной, очень узенькой и ужасно крутой лестнице. Там была тоже какая-то комнатка.
Крепко обняв его за шею, дохнув тёплым запахом вина, она поцеловала его сладкими, липкими губами, он, не успев ответить на поцелуй, громко чмокнул воздух. Войдя в
светёлку, заперев за собою
дверь, он решительно протянул руки, девушка подалась вперёд, вошла в кольцо его рук, говоря дрожащим голосом:
Вот сидит он в мрачном раздумье, склонясь над столом, в
светелке Манефы. Тихо, безмолвно, беззвучно.
Двери настежь, и с ясным радостным смехом птичкой влетела она. Шаловлива, игрива, как рыбка, быстро она подбежала, обвила его шею руками, осияла очами, полными ясных лучей, и уста их слились. Сам не помня себя, вскочил он, но, как сон, как виденье, исчезла она.
Одна вздыхала и крестилась, что бы ни показывал монах: светскую картину, портрет, мозаичный вид флорентийской работы; а когда его приперли сзади к заставке открытой
двери в крайнюю
светелку с деревянной отделкой и зеркальным потолком, где владыка отдыхал в жаркую пору, одна из старушек истово перекрестилась, посмотрела сначала на соломенную шляпу с широкими плоскими полями, лежавшую тут же, потом на зеркальный потолок в позолоченных переборах рамок и вслух проговорила слезливым звуком: