Неточные совпадения
Ден через пять огляделся Алексей в городе и маленько привык к тамошней жизни. До смерти надоел ему охочий до чужих обедов дядя Елистрат, но Алексей скоро отделался от его наянливости. Сказал земляку, что едет домой, а сам с постоялого двора перебрался в самую ту гостиницу, где обедал в день приезда и где впервые отроду услыхал чудные звуки органа, вызвавшие слезовую
память о Насте и беззаветной любви ее, — звуки, заставившие его помимо воли заглянуть в
глубину души своей и устыдиться черноты ее и грязи.
По крайней мере, в эту минуту я вдруг вспомнил слова ямщика, которые он говорил еще тогда, на дороге, и которые до этого времени лежали у меня где-то в
глубине памяти лишенными смысла.
Неточные совпадения
Она вырвалась из его рук, хотела было кричать, но чувство стыда, но боязнь гласности остановили ее; без
памяти бросилась она в свою комнату и тут в первый раз вымерила всю длину, ширину и
глубину своего двусмысленного положения.
Он вынес из больницы что-то по-новому тяжёлое, мрачный образ этого человека глубоко врезался в
память. Увеличилось ещё одним количество людей, обиженных жизнью. Он хорошо запомнил слова сторожа и переворачивал их на все лады, стараясь понять их смысл. Они мешали ему, возмущая
глубину его души, где хранил он свою веру в справедливость бога.
В шуме родной реки есть что-то схожее с колыбельной песнью, с рассказами старой няни; Вадим это чувствовал, и
память его невольно переселилась в прошедшее, как в дом, который некогда был нашим, и где теперь мы должны пировать под именем гостя; на дне этого удовольствия шевелится неизъяснимая грусть, как ядовитый крокодил в
глубине чистого, прозрачного американского колодца.
С той поры, // Как бросилась без
памяти я в воду // Отчаянной и презренной девчонкой // И в
глубине Днепра-реки очнулась // Русалкою холодной и могучей, // Прошло семь долгих лет — я каждый день // О мщеньи помышляю… // И ныне, кажется, мой час настал.
Я сержусь на него, но потом вижу, что это уже не ямщик, а Игнатович и что под влиянием его взгляда, полного мучительной тоски, — все то, что лежало в
глубине моей
памяти бесцветными холодными льдинками, вдруг растаяло…