Цитаты со словом «маргарита»
Знамо дело, зачем в Комаров люди ездят: на могилку к честному отцу Ионе от зубной скорби помолиться, на поклоненье могилке матушки
Маргариты.
— Ихне дело. Как нам узнать? — отвечал Родион. — Петь тоже обучал, у нас все с Анной Сергеевной пел, что при матушке
Маргарите живет, а водился больше с Аграфеной, что живет в келарных приспешницах; у Фелицатиных больше с Анной Васильевной.
— А у матушки
Маргариты в Оленеве про вас не то говорят, — отвечал Василий Борисыч. — Там очень похваляют здешнее пение, говорят, что лучше вашего клира по всем скитам нет…
— У матушки
Маргариты? — спросила Манефа.
Но Господу помогающу, склонила я, убогая, обитель нашу к приятию и другие немногие обители, в Оленеве матушку
Маргариту, матушку Фелицату, в Улáнгере матушку Юдифу.
— Хоть не ведали мы про такие дела Софроновы, а веры ему все-таки не было, — после некоторого молчанья проговорила Манефа. — Нет, друг любезный, Василий Борисыч… Дорога Москва, а душ спасенье дороже… Так и было писано Петру Спиридонычу, имели бы нас, отреченных… Не желаем такого священства — не хотим сквернить свои души… Матушка
Маргарита в Оленеве что тебе говорила?
— А что мать
Маргарита? — спросила она.
— Матушка
Маргарита склоннá, — отвечал Василий Борисыч. — Писать к вам собирается… Ваше-то какое решение будет?
— На том стоим, матушка… Сызмальства обучен, — сказал Василий Борисыч. — На Рогожском службы справлял… Опять же меня и в митрополию-то с устáвщиком Жигаревым посылали, потому что службу знаю до тонкости и мог применить, каково правильно там ее справляют… Опять же не в похвальбу насчет пения скажу: в Оленеве у матушки
Маргариты да у матушки Фелицаты пению девиц обучал — развод демественный им показал.
Такие сборища бывают на могиле старца Арсения, пришедшего из Соловков вслед за шедшей по облакам Ша́рпанской иконой Богородицы; на могиле старца Ефрема из рода смоленских дворян Потемкиных; на пепле Варлаама, огнем сожженного; на гробницах многоучительной матушки Голиндухи, матери
Маргариты одинцовской, отца Никандрия, пустынника Илии, добрым подвигом подвизавшейся матери Фотинии, прозорливой старицы Феклы; а также на урочище «Смольянах», где лежит двенадцать гранитных необделанных камней над двенадцатью попами, не восхотевшими Никоновых новин прияти [Гробница Арсения находится в лесу, недалеко от уничтоженного в 1853 году Шáрпанского скита, близ деревни Ларионова.
Мать
Маргарита одинцовская схоронена близ бывшего скита Одинцовского, в лесу, недалеко от деревни Астафьевой; отец Никандрий — неподалеку от села Пафнутова и деревни Песочной.
— А матушке Августе Шарпанской, думаю, надо сказать, — продолжала Фленушка. — Из Оленева матушке
Маргарите тоже, я думаю, надо; матушке Фелицате тоже… А еще кому?
Фленушка подошла к оленевским. Высокая смуглая старица со строгим и умным выраженьем в лице шла рядом с малорослою толстою инокиней, на каждом шагу задыхавшейся от жары и непривычной прогулки пешком. То были оленевские игуменьи:
Маргарита и Фелицата, во всем с Манефой единомысленные. Фленушка передала им письма на Софонтьевой поляне и там обо всем нужном переговорила.
— Ну, что сказала мать Августа? — спросила
Маргарита у Фленушки, когда та подошла к ней.
— Не приемлет, так и разговору нет. А насчет скита ихнего что сказала? — спросила
Маргарита у Фленушки.
— Ну, Господь с ней, как знает, так пущай и распоряжается. Не наше дело, Фелицатушка, — успокаивала
Маргарита приятельницу.
— А чем ты ее под власть-то подтянешь? — спросила
Маргарита. — Не захочет слушать — чем приневолишь?
— А плевать ей на общее-то наше согласие, — с усмешкой молвила
Маргарита. — Кому пойдешь на нее жалобиться?
— А что ей Москва-то? — продолжала
Маргарита. — Шарпански и без того ее знать не хотят. Не нам с тобой они чета, Фелицатушка: за сборами не ездят, канонниц по домам не рассылают, никому не угождают, а всех богаче живут.
Эх, то ли дело в Оленеве, то ли было дело у матушки
Маргариты…
— «И по всем хорошим и богатым домам его весьма похваляют, и всей Москве то архипастырство приятно. А насчет нашей святыни, что ты мне препоручила, — всю ее в Москве до безмятежных времен на хранение предала: строгановских писем иконы да книг, филаретовский «Требник», «
Маргарит» острожский, «Апостол» московский первопечатный…»
Следом за Августой из Оленева приехала мать
Маргарита, Анфисиной обители игуменья.
Знали умную, учительную мать
Маргариту по всему Поволжью от Романова до Иргиза, чтима была старица в слободах Стародубских, на Дону, на Кубани, на Тереке, высоко было имя ее в Москве на Рогожском, в Питере в Королевской часовне [Поповщинская часовня, находившаяся в Петербурге на Разъезжей улице, в доме купца Королева.
Будучи сама купеческого рода, умела
Маргарита с купцами и чиновными людьми знакомство вести, знала, как занятную для них беседу вести.
Осанистая, смуглая, худощавая мать
Маргарита степенно, но величаво вошла в келью.
Несмысленым младенцем взяла ее мать
Маргарита у дальнего сродника, прежде богатого, потом до сумы разоренного торговым несчастьем.
Любовалась и гордилась воспитанницей мать
Маргарита, жизни не чаяла в ней, от себя ни на шаг не пускала…
Другую белицу Грушенькой звали — ту для услуг взяла с собой
Маргарита.
— И к нам о том же пишут, — сказала
Маргарита оленевская.
— Матушка Манефа!.. Матушка
Маргарита!.. Матушка Юдифа!.. Вы люди сильные, могучие, у вас в Питере великие благодетели, а мы бедные, убогие, никто нас не знает, и мы никого не знаем, — завопила крохотная старушка мать Агния, игуменья небогатого скита Крутовражского. — Отпишите скорей ко своим благодетелям. Они все высшее начальство знают, в дружбе с ним, в совете… Отпишите им, матушки, пособили бы нам, умилостивили бы начальство-то.
О том же молили Прудовские, Ворошиловские, Федосеевские и Быстренские, о том же молили игуменьи и старицы бедных обителей Каменного Вражка: Напольные, Заречные, Россохины, Салоникеины. И, встав с мест, припадали к ногам Манефы,
Маргариты и Юдифы.
— У вас, матушка, в Анфисиной обители, сказывают, есть нерушимая грамота от лет царя Алексея Михайловича, — сказала Ворошиловского скита игуменья, длинная как коломенская верста, мать Христодула, матери
Маргарите оленевской. — Ваша-то первая игуменья из роду Колычовых была, сродница по плоти святителю Филиппу митрополиту. Ей великий государь даровал, слышь, нерушимую грамоту.
— Нет у нас грамоты, — ответила
Маргарита. — После матушки Анфисы Колычовой только и осталось, что иконы храмовые да рукописные святцы, а рука в них святителя Филиппа.
— Клеветы какие-нибудь! — заметила
Маргарита оленевская. — Обнес кто-нибудь по злобе пред высшим начальством. Матушка Феозва, ты в законах сильна, научи уму-разуму, нельзя ли просьбицу какую подать, чтоб избыть нам того разоренья?
— Нет, матушка
Маргарита, нет, — отвечала опытная во всяких делах, в самый сенат писавшая просьбы Феозва. — Не такое дело, никакими просьбами тут не пособишь. Царско уложенье что Божье веленье — су́против его не пойдешь… Терпеть надо, матушка, терпеть! На то власть Создателя! Господь сам терпел и нам повелел…
Маргарита оленевская да Юдифа улангерская в одной келье с Манефой ночевали и всю ночь глаз не могли сомкнуть…
— Что это у них за содом такой! — ворчала
Маргарита. — Эк заревели, оглашенные!.. Ровно стадо медведей!.. Бога не боятся во святой обители столь бесстыдно безобразничать.
Наезжие отцы, матери, отстояв часы и отпев молебный канон двенадцати апостолам [На другой день Петрова дня, 30 июня, празднуется двенадцати апостолам.], плотно на дорожку пообедали и потом каждый к своим местам отправились. Остались в Комарове Юдифа улангерская да мать
Маргарита оленевская со своими девицами. Хотели до третьего дня погостить у Манефы, да Маргарите того не удалось.
— Матушка
Маргарита! — крикнула Манефа, не выходя из боковуши. — Пожалуй-ка сюда на словечко.
Вошла
Маргарита. Манефа подала ей письмо.
Пробежав письмо, всплеснула руками
Маргарита и вскрикнула.
Как громом оглушило
Маргариту.
— Матушка!.. Каково же слышать-то это!.. — голосом безнадежности, заливаясь горькими слезами и ломая руки, вскликнула
Маргарита оленевская.
— Так, матушка, так, — проговорила
Маргарита, — ведь все мы знаем, что должны помереть, все смерти чаем, а пока она не предстала, нимало ее не страшимся, а как приспеет смертный час, всяк человек в ужас придет. То же самое и это…
— После, матушка, после, — ответила
Маргарита.
— И впрямь, матушка! Распоряжусь по твоему совету. Время-то есть, — молвила
Маргарита. — Сию же минуту поеду, сегодня же за ночь из моленной все выберу, а завтра чуть свет сама к Полуехту Семенычу свезу… За полезный совет благодарю покорно, — прибавила она, низко поклонившись Манефе.
В четверть часа собралась
Маргарита. Горько было столь поспешно уезжать и Анне Сергеевне, и кормившей горячими блинами Василья Борисыча Грушеньке. Но делать нечего, надо проститься с утехами, надобно ехать на плач да на горе.
Цитаты из русской классики со словом «маргарита»
Ассоциации к слову «Маргарита»
Синонимы к слову «маргарита»
Синонимы к слову «Маргарита»
Значение слова «Маргарита»
Маргари́та — женское русское личное имя греческого происхождения; восходит к др.-греч. μαργαρίτης («маргаритис») — жемчужина, жемчуг. В древнегреческой мифологии «Маргаритос» — один из эпитетов богини Афродиты, которая считалась покровительницей мореплавателей; в античную эпоху её святилища были на многих островах Средиземного моря, куда моряки приносили в качестве жертвы жемчужины и перламутровые раковины. (Википедия)
Все значения слова МАРГАРИТА
Дополнительно