Нечего греха таить, что мы постоянно были впроголодь.
В воскресенье после обеда входная дверь с улицы в залу растворялась, и рослая, краснощекая и в кружок остриженная белокурая чухонка вступала с двумя полными корзинами печенья от соседнего хлебника Шлейхера. Чего тут ни было, начиная с простых белых или сдобных хлебов и кренделей до лакомых пряников, которыми Шлейхер славился и гордился. Были они большею частию в форме темно-красных сердец.
Так прошло дней шесть. В седьмой — это было
в воскресенье после обеда — верховой привез письмо. Адрес был написан знакомым женским почерком: «Ее Превосх. Анне Николаевне Ивашиной». Петру Михайлычу почему-то показалось, что в оболочке письма и в почерке, и в недописанном слове «Превосх.» было что-то вызывающее, задорное, либеральное. А женский либерализм упрям, неумолим, жесток…
Неточные совпадения
Веселились по свистку, сказал я; да, там, где собрано
в тесную кучу четыреста человек, и самое веселье подчинено общему порядку.
После обеда, по окончании работ, особенно
в воскресенье, обыкновенно раздается команда:
Приезд богатого соседа есть важная эпоха для деревенских жителей. Помещики и их дворовые люди толкуют о том месяца два прежде и года три спустя. Что касается до меня, то, признаюсь, известие о прибытии молодой и прекрасной соседки сильно на меня подействовало; я горел нетерпением ее увидеть, и потому
в первое
воскресенье по ее приезде отправился
после обеда в село *** рекомендоваться их сиятельствам, как ближайший сосед и всепокорнейший слуга.
В одно из
воскресений Федос исполнил свое обещание и забрался
после обеда к нам, детям. И отец и мать отдыхали
в спальнях. Мы чуть слышно расхаживали по большой зале и говорили шепотом, боясь разбудить гувернантку, которая сидела
в углу
в креслах и тоже дремала.
Но вот
в одно
воскресенье,
после обеда,
в комнате бабушки собираются все учители, два профессора и
в присутствии папа и некоторых гостей делают репетицию университетского экзамена,
в котором Володя, к великой радости бабушки, выказывает необыкновенные познания.
Как-то
после обеда артель пошла отдыхать, я надел козловые с красными отворотами и медными подковками сапоги, новую шапку и жилетку праздничную и пошел
в город,
в баню, где я аккуратно мылся,
в номере, холодной водой каждое
воскресенье, потому что около пристаней Волги противно да и опасно было по случаю холеры купаться.