Неточные совпадения
Видал, как
на палке тянутся, так
и мы с немцем: он думает, что «дойму я
тебя,
будешь мне кланяться», а я
говорю: «Врешь, Мухоедов не
будет колбасе кланяться…» Раз я стою у заводской конторы, Слава-богу идет мимо, по дороге, я
и кричу ему, чтобы он дошел до меня, а он мне: «Клэб за брюху не будит пошел…» Везде эти проклятые поклоны нужны, вот я
и остался здесь, по крайней мере, думаю, нет этого формализма, да
и народ здесь славный, привык я, вот
и копчу вместе с другими небо-то…
—
Ты можешь успокоиться, —
говорил Гаврило Степаныч, усаживая нас около круглого стола, — я
на днях переезжаю
на Половинку
и проживу там до осени… Можешь рассчитывать смело, что я переживу
тебя. Ах, да расскажи, пожалуйста, что это произошло в заводе? Я сегодня посажен доктором
на целый день в комнату
и слышал только мельком, что Ватрушкину ногу рельсом отрезало. Как дело
было?
— Как дело
было?.. Отрезало ногу
и вся недолга… Ну да не стоит об этом
говорить, словами тут не поможешь, самое проклятое дело, а вот
ты, братику, переезжай скорее
на Половинку, мы к
тебе в гости
будем ездить. Ах, Александра Васильевна, здравствуйте, голубушка; вот я вам статистику привел головой!..
—
Тебе только не следует волноваться, —
говорила Александра Васильевна, снимая шляпу
и поправляя спутавшиеся
на лбу пряди белокурых, мягких, как шелк, волос. — Не
будешь волноваться
и поправишься…
Неточные совпадения
Городничий.
И не рад, что
напоил. Ну что, если хоть одна половина из того, что он
говорил, правда? (Задумывается.)Да как же
и не
быть правде? Подгулявши, человек все несет наружу: что
на сердце, то
и на языке. Конечно, прилгнул немного; да ведь не прилгнувши не говорится никакая речь. С министрами играет
и во дворец ездит… Так вот, право, чем больше думаешь… черт его знает, не знаешь, что
и делается в голове; просто как будто или стоишь
на какой-нибудь колокольне, или
тебя хотят повесить.
Осип. Да, хорошее. Вот уж
на что я, крепостной человек, но
и то смотрит, чтобы
и мне
было хорошо. Ей-богу! Бывало, заедем куда-нибудь: «Что, Осип, хорошо
тебя угостили?» — «Плохо, ваше высокоблагородие!» — «Э, —
говорит, — это, Осип, нехороший хозяин.
Ты,
говорит, напомни мне, как приеду». — «А, — думаю себе (махнув рукою), — бог с ним! я человек простой».
Вздрогнула я, одумалась. // — Нет, —
говорю, — я Демушку // Любила, берегла… — // «А зельем не
поила ты? // А мышьяку не сыпала?» // — Нет! сохрани Господь!.. — //
И тут я покорилася, // Я в ноги поклонилася: // —
Будь жалостлив,
будь добр! // Вели без поругания // Честному погребению // Ребеночка предать! // Я мать ему!.. — Упросишь ли? // В груди у них нет душеньки, // В глазах у них нет совести, //
На шее — нет креста!
— Нужды нет, что он парадов не делает да с полками
на нас не ходит, —
говорили они, — зато мы при нем, батюшке, свет у́зрили! Теперича, вышел
ты за ворота: хошь —
на месте сиди; хошь — куда хошь иди! А прежде сколько одних порядков
было —
и не приведи бог!
— Ну что за охота спать! — сказал Степан Аркадьич, после выпитых за ужином нескольких стаканов вина пришедший в свое самое милое
и поэтическое настроение. — Смотри, Кити, —
говорил он, указывая
на поднимавшуюся из-за лип луну, — что за прелесть! Весловский, вот когда серенаду.
Ты знаешь, у него славный голос, мы с ним спелись дорогой. Он привез с собою прекрасные романсы, новые два. С Варварой Андреевной бы
спеть.