Неточные совпадения
Никто, кажется, не подумал даже, что могло бы быть, если бы Альфонс Богданыч в одно прекрасное утро взял да и забастовал, то есть не встал утром с пяти часов, чтобы несколько раз обежать целый дом и обругать в несколько приемов на двух диалектах всю прислугу; не пошел бы затем в кабинет к Ляховскому, чтобы получить свою ежедневную порцию ругательств, крика и всяческого неистовства, не стал бы
сидеть ночи за своей конторкой во главе двадцати служащих, которые, не разгибая спины, работали под его железным началом, если бы, наконец, Альфонс Богданыч не обладал счастливой способностью являться
по первому зову, быть разом в нескольких
местах, все видеть, и все слышать, и все давить, что попало к нему под руку.
Канцелярские чиновники
сидят по местам и скребут перьями; среднее чиновничество, вроде столоначальников и их помощников, расселось где попало верхом на стульях, курит папиросы, рассказывает ходящие в городе слухи и вообще занимается празднословием; начальники отделений — читают газеты или поглядывают то на дверь, то на лежащие перед ними папки с бумагами, в ожидании Петра Николаича.
Скареды и срамцы здешние гарнизоны всего боятся, никуда носа не смеют показать,
сидят по местам, как сурки, и только что рапорты страшные присылают.
Неточные совпадения
Чичиков прошмыгнул мимо мазурки почти
по самым каблукам и прямо к тому
месту, где
сидела губернаторша с дочкой.
Чувство умиления, с которым я слушал Гришу, не могло долго продолжаться, во-первых, потому, что любопытство мое было насыщено, а во-вторых, потому, что я отсидел себе ноги,
сидя на одном
месте, и мне хотелось присоединиться к общему шептанью и возне, которые слышались сзади меня в темном чулане. Кто-то взял меня за руку и шепотом сказал: «Чья это рука?» В чулане было совершенно темно; но
по одному прикосновению и голосу, который шептал мне над самым ухом, я тотчас узнал Катеньку.
У ворот одного дома
сидела старуха, и нельзя сказать, заснула ли она, умерла или просто позабылась:
по крайней мере, она уже не слышала и не видела ничего и, опустив голову на грудь,
сидела недвижимо на одном и том же
месте.
Открыла другой футляр, побольше — там серьги. Она вдела их в уши и,
сидя в постели, тянулась взглянуть на себя в зеркало. Потом открыла еще два футляра и нашла большие массивные браслеты, в виде змеи кольцом, с рубиновыми глазами, усеянной
по местам сверкающими алмазами, и сейчас же надела их.
—
Сиди смирно, — сказал он. — Да, иногда можно удачно хлестнуть стихом
по больному
месту. Сатира — плеть: ударом обожжет, но ничего тебе не выяснит, не даст животрепещущих образов, не раскроет глубины жизни с ее тайными пружинами, не подставит зеркала… Нет, только роман может охватывать жизнь и отражать человека!