Неточные совпадения
— Матрена, голубчик, беги сейчас же к Агриппине Филипьевне… — торопливо говорила Заплатина своей горничной. — Да постой… Скажи ей
только одно слово: «приехал». Понимаешь?.. Да ради бога, скорее…
С старческой болтливостью в течение двух-трех минут Лука успел рассказать почти все: и то, что у барина тоже
одна ножка шаркает, и что у них с Костенькой контры, и что его, Луку, кровно обидели — наняли «камардина Игреньку», который
только спит.
Только один человек во всем доме не принимал никакого участия в этом переполохе.
Вернувшись домой
только в шесть часов утра, «еле можаху», он, не раздеваясь, растянулся на старом клеенчатом диване и теперь лежал в расстегнутой куцей визитке табачного цвета, в смятых панталонах и в
одном сапоге.
Верочке давно хотелось принять участие в этой беседе, но она
одна не решалась проникнуть в гостиную и вошла туда
только за спиной Надежды Васильевны и сейчас же спряталась за стул Марьи Степановны.
— Нет, постой. Это еще
только одна половина мысли. Представь себе, что никакого миллионера Привалова никогда не существовало на свете, а существует миллионер Сидоров, который является к нам в дом и в котором я открываю существо, обремененное всеми человеческими достоинствами, а потом начинаю думать: «А ведь не дурно быть madame Сидоровой!» Отсюда можно вывести
только такое заключение, что дело совсем не в том, кто явится к нам в дом, а в том, что я невеста и в качестве таковой должна кончить замужеством.
Шестилетний мальчик не понимал, конечно, значения этих странных слов и смотрел на деда с широко раскрытым ртом. Дело в том, что, несмотря на свои миллионы, Гуляев считал себя глубоко несчастным человеком: у него не было сыновей, была
только одна дочь Варвара, выданная за Привалова.
Собственно говоря, такое разделение существовало
только для
одной Марьи Степановны, которая уже в течение десяти лет не переступала порога половины мужа.
Нашлись, конечно, сейчас же такие люди, которые или что-нибудь видели своими глазами, или что-нибудь слышали собственными ушами; другим стоило
только порыться в своей памяти и припомнить, что было сказано кем-то и когда-то; большинство ссылалось без зазрения совести на самых достоверных людей, отличных знакомых и близких родных, которые никогда не согласятся лгать и придумывать от себя, а имеют прекрасное обыкновение говорить
только одну правду.
— Вы очень кстати приехали к нам в Узел, — говорил Веревкин, тяжело опускаясь в
одно из кресел, которое
только не застонало под этим восьмипудовым бременем. Он несколько раз обвел глазами комнату, что-то отыскивая, и потом прибавил: — У меня сегодня ужасная жажда…
Легонько пошатываясь и улыбаясь рассеянной улыбкой захмелевшего человека, Бахарев вышел из комнаты. До ушей Привалова донеслись
только последние слова его разговора с самим собой: «А Привалова я полюбил… Ей-богу, полюбил! У него в лице есть такое… Ах, черт побери!..» Привалов и Веревкин остались
одни. Привалов задумчиво курил сигару, Веревкин отпивал из стакана портер большими аппетитными глотками.
Только одно в разговоре с Веревкиным не понравилось Привалову, именно то, что Веревкин вскользь как будто желал намекнуть на зависимость Привалова от Константина Васильича.
— Если бы я отдал землю башкирам, тогда чем бы заплатил мастеровым, которые работали на заводах полтораста лет?.. Земля башкирская, а заводы созданы крепостным трудом. Чтобы не обидеть тех и других, я должен отлично поставить заводы и тогда постепенно расплачиваться с своими историческими кредиторами. В какой форме устроится все это — я еще теперь не могу вам сказать, но
только скажу
одно, — именно, что ни
одной копейки не возьму лично себе…
—
Только и есть что
одни миллионы…
Один счастливый случай выручил не
только Агриппину, но и весь букет рижских сестриц.
— Зарываться не буду и непременно выиграю. Ты
только одно пойми: ирбитские купцы… Ведь такого случая не скоро дождешься!.. Да мы с Ломтевым так их острижем…
Иван Яковлич ничего не отвечал на это нравоучение и небрежно сунул деньги в боковой карман вместе с шелковым носовым платком. Через десять минут эти почтенные люди вернулись в гостиную как ни в чем не бывало. Алла подала Лепешкину стакан квасу прямо из рук, причем
один рукав сбился и открыл белую, как слоновая кость, руку по самый локоть с розовыми ямочками, хитрый старик
только прищурил свои узкие, заплывшие глаза и проговорил, принимая стакан...
— Так и знал, так и знал! — заговорил Веревкин, оставляя какую-то кость. — Не выдержало сердечко? Ах, эти дамы, эти дамы, — это такая тонкая материя! Вы, Сергей Александрыч, приготовляйтесь: «Sophie Ляховская — красавица, Sophie Ляховская — богатая невеста».
Только и свету в окне, что Sophie Ляховская, а по мне так, право, хоть совсем не будь ее: этакая жиденькая, субтильная…
Одним словом — жидель!
Женитьба на Антониде Ивановне была
одним из следствий этого увлечения тайниками народной жизни: Половодову понравились ее наливные плечи, ее белая шея, и Антонида Ивановна пошла в pendant к
только что отделанному дому с его расписными потолками и синими петухами.
— Отчего же, я с удовольствием взялся бы похлопотать… У меня даже есть план, очень оригинальный план.
Только с
одним условием: половина ваша, а другая — моя. Да… Но прежде чем я вам его раскрою, скажите мне
одно: доверяете вы мне или нет? Так и скажите, что думаете в настоящую минуту…
— Да, но все-таки
один в поле не воин… Вы
только дайте мне честное слово, что если мой план вам понравится — барыши пополам. Да, впрочем, вы и сами увидите, что без меня трудно будет обойтись, потому что в план входит несколько очень тонких махинаций.
— Очень просто: вы и Ляховский держитесь
только благодаря дворянской опеке и кой-каким связям в Петербурге… Так? Дворянскую опеку и после нельзя будет обойти, но ее купить очень недорого стоит: члены правления —
один полусумасшедший доктор-акушер восьмидесяти лет, другой — выгнанный со службы за взятки и просидевший несколько лет в остроге становой, третий — приказная строка, из поповичей… Вся эта братия получает по двадцать восемь рублей месячного жалованья. Так?
—
Только помните
одно: девицы не идут в счет, от них мало толку. Нужно настоящую женщину… Понимаете? Нужно женщину, которая сумела бы завладеть Приваловым вполне. Для такой роли девицы не пригодны с своим целомудрием, хотя бывают и между ними очень умные субъекты.
Вернувшись к себе в кабинет, Половодов чувствовал, как все в нем было переполнено
одним радостным, могучим чувством, тем чувством, какое испытывается
только в беззаветной молодости.
Дальше Половодов задумался о дамах узловского полусвета, но здесь на каждом шагу просто была мерзость, и решительно ни на что нельзя было рассчитывать. Разве
одна Катя Колпакова может иметь еще временный успех, но и это сомнительный вопрос. Есть в Узле
одна вдова, докторша, шустрая бабенка,
только и с ней каши не сваришь.
Белый пеньюар Антониды Ивановны у самой шеи расстегнулся на
одну пуговицу, и среди рюша и прошивок вырезывался легкими ямочками конец шеи, где она срасталась с грудью;
только на античных статуях бывает такая лепка бюста.
— Вы замечательно смело рассуждаете… — задумчиво проговорил Привалов. — И знаете, я тысячу раз думал то же,
только относительно своего наследства… Вас мучит
одна золотопромышленность, а на моей совести, кроме денег, добытых золотопромышленностью, большою тяжестью лежат еще заводы, которые основаны на отнятых у башкир землях и созданы трудом приписных к заводам крестьян.
— Скажите, пожалуйста, Надежда Васильевна,
только одно, — спрашивал Привалов, — когда и как вы успели передумать столько?
С этой точки зрения русские горные заводы, выстроенные на даровой земле крепостным трудом, в настоящее время являются просто язвой в экономической жизни государства, потому что могут существовать
только благодаря высоким тарифам, гарантиям, субсидиям и всяким другим льготам, которые приносят громадный вред народу и обогащают
одних заводчиков.
— Нет, я
только констатирую факт; это
одна из тех старых историй, которые останутся вечно новыми.
Никто бы, конечно, не подумал, что такой поцелуй являлся
только одной нотой в той пьесе, которая разыгрывалась счастливыми супругами.
В высохшем помертвелом лице Ляховского оставались живыми
только одни глаза, темные и блестящие они еще свидетельствовали о том запасе жизненных сил, который каким-то чудом сохранился в его высохшей фигуре.
— Извините, я оставлю вас на
одну минуту, — проговорил он и сейчас же исчез из кабинета; в полуотворенную дверь донеслось
только, как он быстро скатился вниз по лестнице и обругал по дороге дремавшего Пальку.
— Я не буду говорить о себе, а скажу
только о вас. Игнатий Львович зарывается с каждым днем все больше и больше. Я не скажу, чтобы его курсы пошатнулись от того дела, которое начинает Привалов; но представьте себе: в
одно прекрасное утро Игнатий Львович серьезно заболел, и вы… Он сам не может знать хорошенько собственные дела, и в случае серьезного замешательства все состояние может уплыть, как вода через прорванную плотину. Обыкновенная участь таких людей…
— Вам-то какое горе? Если я буду нищей, у вас явится больше
одной надеждой на успех… Но будемте говорить серьезно: мне надоели эти ваши «дела». Конечно, не дурно быть богатым, но
только не рабом своего богатства…
Одним словом, Альфонс Богданыч играл в доме ту же роль, как стальная пружина в часах, за что в глазах Ляховского он был
только очень услужливым и очень терпеливым человеком.
— Лоскутов был в чем-то замешан… Понимаете — замешан в
одной старой, но довольно громкой истории!.. Да… Был в административной ссылке, потом объехал всю Россию и теперь гостит у нас. Он открыл свой прииск на Урале и работает довольно счастливо… О, если бы такой человек
только захотел разбогатеть, ему это решительно ничего не стоит.
— Для вас прежде всего важно выиграть время, — невозмутимо объяснял дядюшка, — пока Веревкин и Привалов будут хлопотать об уничтожении опеки, мы устроим самую простую вещь — затянем дело. Видите ли, есть в Петербурге
одна дама. Она не куртизанка, как принято понимать это слово, вот
только имеет близкие сношения с теми сферами, где…
— Местечко есть на примете, голубушка… Ох, хорошо местечко!
Только я теперь самому-то ничего не сказал, пусть у него сперва сердце-то отойдет маненько. Бурят
один сплоха натакался на местечко-то.
Nicolas Веревкин приезжал несколько раз — и совершенно безуспешно. Этот никогда не терявший присутствия духа человек проговорил, обращаясь к Хионии Алексеевне,
только одну фразу: «Ну, Хиония Алексеевна,
только и жилец у вас… а? Уж вы не заперли ли его в своем пансионе под замок?»
— И хорошо сделали, потому что, вероятно, узнали бы не больше того, что уже слышали от мамы. Городские слухи о нашем разорении — правда… В подробностях я не могу объяснить вам настоящее положение дел, да и сам папа теперь едва ли знает все. Ясно
только одно, что мы разорены.
Наконец, в
одно прекрасное утро, когда
только что установился первый санный путь, к домику Хионии Алексеевны подъехала почтовая повозка, заложенная парой (обратите особенное внимание: парой); Привалов и Нагибин вышли на подъезд, одетые по-дорожному…
И вдобавок — эти невероятные жертвы правительства не принесут и в будущем никакой пользы, потому что наши горные заводы все до
одного должны ликвидировать свои дела, как
только правительство откажется вести их на помочах.
— Ты забываешь
только одно, что ты сам заводчик, — заметил Бахарев.
Башкир несколько дней поили и кормили в господской кухне. Привалов и Бахарев надрывались над работой, разыскивая в заводском архиве материалы по этому делу. Несколько отрывочных бумаг явилось плодом этих благородных усилий — и
только. Впрочем, на
одной из этих бумаг можно было прочитать фамилию межевого чиновника, который производил последнее размежевание. Оказалось, что этот межевой чиновник был Виктор Николаич Заплатин.
За ваши планы говорит все: и оригинальность мысли, и чистота намерений, и полная возможность осуществления, но у этих планов есть страшный недостаток, потому что здесь все зависит от
одной личности и затем будущее обеспечено
только формой.
—
Только одно слово, пани Марина, а иначе — я погиб…
Только одно слово. О, пани все на свете знает… пани все видела, пани стоит сказать
одно слово, и мы все спасены.
— Тонечка, извини меня, — торопливо заговорил Половодов, осторожно освобождая свой локоть из-под руки жены. — Я сейчас…
только на
одну минуточку оставлю тебя с Сергеем Александрычем.
Антонида Ивановна ничего не ответила мужу, а
только медленно посмотрела своим теплым и влажным взглядом на Привалова, точно хотела сказать этим взглядом: «Что же вы не предлагаете мне руки? Ведь вы видите, что я стою
одна…» Привалов предложил руку, и Антонида Ивановна слегка оперлась на нее своей затянутой выше локтя в белую лайковую перчатку рукой.
— Положительно, самая красивая девушка здесь… Это, кажется, еще первый ее выезд в свет. Да, да… Во всем видна эта непосредственность, какая-то милая застенчивость —
одним словом, как
только что распускающийся бутон.