Неточные совпадения
— Послушайте,
доктор, ведь я не умру?.. — шептала Зося, не открывая глаз. — Впрочем, все
доктора говорят это своим пациентам…
Доктор, я была дурная девушка до сих пор… Я ничего не делала для других… Не дайте мне умереть, и я переменюсь к
лучшему. Ах, как мне хочется жить…
доктор,
доктор!.. Я раньше так легко смотрела на жизнь и людей… Но жизнь так коротка, — как жизнь поденки.
— Я радуюсь только одному, — со слезами на глазах говорил Привалову
доктор, когда узнал о его свадьбе, — именно, что выбор Зоси пал на вас…
Лучшего для нее я ничего не желаю; под вашим влиянием совсем сгладятся ее недостатки. Я в этом глубоко убежден, Сергей Александрыч…
Разобраться в этом странном наборе фраз было крайне трудно, и Привалов чувствовал себя очень тяжело, если бы
доктор не облегчал эту трудную задачу своим участием. Какой это был замечательно хороший человек! С каким ангельским терпением выслушивал он влюбленный бред Привалова. Это был настоящий друг, который являлся
лучшим посредником во всех недоразумениях и маленьких размолвках.
— Вы заживо меня хороните,
доктор! — горячился Ляховский. — У меня все готово, и завещание написано на имя Зоси. Все ей оставляю, а Давиду — триста рублей ежегодной пенсии. Пусть сам учится зарабатывать себе кусок хлеба… Для таких шалопаев труд — самое
лучшее лекарство… Вы, пожалуйста, не беспокойтесь: у меня давно все готово.
— Я думал об этом, Надежда Васильевна, и могу вам сказать только то, что Зося не имеет никакого права что-нибудь говорить про вас, — ответил
доктор. — Вы, вероятно, заметили уже, в каком положении семейные дела Зоси… Я с своей стороны только могу удивляться, что она еще до сих пор продолжает оставаться в Узле. Самое
лучшее для нее — это уехать отсюда.
— Заведу школу… буду лечить крестьян, — говорила она
доктору. — Труд —
лучшее лекарство для меня.
На другой день Долинский пригласил
лучшего доктора, который осмотрел больную и с покойным видом объявил, что она вовсе не в таком положении, как им кажется.
Моя мать, испуганная и встревоженная, еще не оправившаяся после родов (семейство наше умножилось третьим братом), немедленно приехала в Казань одна, наняла квартиру, перевезла меня к себе, пригласила
лучшего доктора и принялась за мое леченье.
И так прожили Пустоваловы тихо и смирно, в любви и полном согласии шесть лет. Но вот как-то зимой Василий Андреич в складе, напившись горячего чаю, вышел без шапки отпускать лес, простудился и занемог. Его лечили
лучшие доктора, но болезнь взяла свое, и он умер, проболев четыре месяца. И Оленька опять овдовела.
Неточные совпадения
Не стану теперь описывать, что было в тот вечер у Пульхерии Александровны, как воротился к ним Разумихин, как их успокоивал, как клялся, что надо дать отдохнуть Роде в болезни, клялся, что Родя придет непременно, будет ходить каждый день, что он очень, очень расстроен, что не надо раздражать его; как он, Разумихин, будет следить за ним, достанет ему
доктора хорошего,
лучшего, целый консилиум… Одним словом, с этого вечера Разумихин стал у них сыном и братом.
— Жаль мне вас, а может, оно и к
лучшему, вы в этом направлении долго не останетесь, в нем слишком пусто и тяжело. А вот, — прибавила она, улыбаясь, — наш
доктор, тот неизлечим, ему не страшно, он в таком тумане, что не видит ни на шаг вперед.
— Был
доктор Панглосс [
Доктор Панглос — персонаж повести Вольтера (1694–1778) «Кандид» (1759).], тестюшка, который сказал, что на свете все устраивается к
лучшему.
Доктор задумался и даже немного покраснел, проверяя самого себя. Да, самое
лучшее будет ему не возвращаться в Ключевской завод, как говорит Парасковья Ивановна. Нюрочка ему нравилась, как редкий экземпляр — не больше, а она могла взглянуть на него другими глазами. Да и момент-то выдался такой, что она пойдет на каждое ласковое слово, на каждый участливый взгляд. Он не подумал об этом, потому что думал только об одном себе.
— А вы,
доктор, говорили, что
лучший человек здесь мой папа, — проговорила, немножко краснея, Женни.