Цитаты со словом «опалять»
— Эта Хиония Алексеевна ни больше ни меньше, как трехэтажный паразит, — говорил частный поверенный Nicolas Веревкин. — Это, видите ли, вот какая штука: есть такой водяной жук! — черт его знает, как он называется по-латыни, позабыл!.. В этом жуке живет паразит-червяк, а в паразите какая-то глиста… Понимаете? Червяк жрет жука, а глиста жрет червяка… Так и наша Хиония Алексеевна жрет нас, а мы жрем всякого, кто
попадет под руку!
— Что же в этом дурного, mon ange? У всякой Маргариты должен быть свой Фауст. Это уж закон природы… Только я никого не подыскивала, а жених сам явился. Как с неба
упал…
— В «Золотом якоре», в номерах для приезжающих. Занял рублевый номер, — рапортовала Хиония Алексеевна. — С ним приехал человек… три чемодана… Как приехал, так и лег
спать.
С старческой болтливостью в течение двух-трех минут Лука успел рассказать почти все: и то, что у барина тоже одна ножка шаркает, и что у них с Костенькой контры, и что его, Луку, кровно обидели — наняли «камардина Игреньку», который только
спит.
— Какой там Привалов… Не хочу знать никакого Привалова! Я сам Привалов… к черту!.. — кричал Бахарев, стараясь
попасть снятым сапогом в Игоря. — Ты, видно, вчера пьян был… без задних ног, раккалия!.. Привалова жена в окно выбросила… Привалов давно умер, а он: «Привалов приехал…» Болван!
Раскольникам они покровительствовали в особенности, потому что они сами тоже придерживались старины, и при помощи золота отводили от них всякие беды и
напасти.
Часто и хозяин и гости прямо с пьяной оргии
попадали в моленные и здесь отбивали земные поклоны до синяков на лбу.
Без Сашки Привалов не мог жить и даже укладывал его
спать в свою собственную спальню.
Во всяком случае, эта ловкая комбинация дала Сашке целый миллион, но в скором времени вся история раскрылась, и Сашка
попал под суд, под которым и находился лет пятнадцать.
Этим, конечно, Хиония Алексеевна ничего не хотела сказать дурного о Привалове, который стоит выше всех этих сплетен и разных толков, но ведь в провинции ему покажется страшно скучно, и он может увлечься, а если
попадет в такое общество…
— Ведь вы себе представить не можете, Марья Степановна, какие гордецы все эти Ляховские и Половодовы!.. Уж поверьте мне, что они теперь мечтают… да, именно мечтают, что вот приехал Привалов да прямо к ним в руки и
попал…
Хиония Алексеевна произносила этот монолог перед зеркалом, откуда на нее смотрело испитое, желтое лицо с выражением хищной птицы, которой неожиданно
попала в лапы лакомая добыча. Погрозив себе пальцем, почтенная дама проговорила...
— Ну, довольно,
спи, — говорил Веревкин, укладывая заболтавшегося молодого человека.
— Виктор отличный парень, только уж как
попало ему в голову — и понес всякую чепуху, — говорил Веревкин, делая вид, что не замечает смущения Привалова.
— Э, батенька, плюньте… Мы вот лучше о деле побалагурим. Виктор,
спишь? Спит…
— Оставьте его, пусть
спит, — говорил Привалов. — Он мне не мешает.
Виктор Васильич
спал в самой непринужденной позе: лежа на спине, он широко раскинул руки и свесил одну ногу на пол; его молодое лицо дышало завидным здоровьем, и по лицу блуждала счастливая улыбка.
Раньше он иногда сомневался в их осуществимости, иногда какое-то нехорошее чувство закрадывалось в душу, но теперь ему стоило только вызвать в своем воображении дорогие черты, и все делалось необыкновенно ясно, всякие сомнения
падали сами собой.
Иван Яковлич тоже
попал на какое-то место в банк, без определенного названия, зато с солидным окладом.
Попав в Узел, он бросил скоро всякую службу и бойко пошел по широкой дорожке карточного игрока.
— Ну, папахен, ты как раз
попал не в линию; у меня на текущем счету всего один трехрублевый билет… Возьми, пригодится на извозчика.
— Нужно сначала сказать: «чур меня», а потом уж пить твой квас, — шутил Веревкин, опрокидывая в свою
пасть рюмку очищенной.
— Если это ты в мой огород метишь, — напрасный труд, Александр… Все равно, что из пушки по воробью
палить… Ха-ха!..
— Вот это хорошо сказано… Ха-ха! — заливался Веревкин, опрокидывая голову назад. — Ну, Александр, твои курсы
упали…
Ах да, непосредственность!» Александр Павлыч в эту ночь не показался ей противнее обыкновенного, и она
спала самым завидным образом, как человек, у которого совесть совершенно спокойна.
Утром Половодов дождался, когда проснется жена, и даже несколько увлекся, взглянув, как она сладко
спала на своей расшитой подушке, раскинув белые полные руки.
Даже старицам, начетчицам, странницам и разным божьим старушкам Верочка всегда была рада, потому что вместе с ними на половину Марьи Степановны врывалась струя свежего воздуха, приносившая с собой самый разнообразный запас всевозможных
напастей, болей и печалей, какими изнывал мир за пределами бахаревского дома.
Марья Степановна после размолвки Василия Назарыча с Приваловым почти совсем
упала духом относительно своих заветных планов...
— Мудрено что-то, — вздыхала Марья Степановна. — Не пойму я этого Сережу… Нету в нем чего-то, характеру недостает: собирается-собирается куда-нибудь, а глядишь —
попал в другое место. Теперь вот тоже относительно Нади: как будто она ему нравится и как будто он ее даже боится… Легкое ли место — такому мужчине какой-нибудь девчонки бояться! И она тоже мудрит над ним… Я уж вижу ее насквозь: вся в родимого батюшку пошла, слова спросту не молвит.
— Разоряют… грабят… — глухим голосом простонал он, бессильно
падая в кресло и закрывая глаза.
А у ташкентского офицера семь дочерей, и все
спали в этом самом номере.
— «Из каких местов?» — «С неба
упал…» А мы там сидим и голосу не подаем, потому либо в свидетели потянут, либо тятенька этот пристрелит.
Никто, кажется, не подумал даже, что могло бы быть, если бы Альфонс Богданыч в одно прекрасное утро взял да и забастовал, то есть не встал утром с пяти часов, чтобы несколько раз обежать целый дом и обругать в несколько приемов на двух диалектах всю прислугу; не пошел бы затем в кабинет к Ляховскому, чтобы получить свою ежедневную порцию ругательств, крика и всяческого неистовства, не стал бы сидеть ночи за своей конторкой во главе двадцати служащих, которые, не разгибая спины, работали под его железным началом, если бы, наконец, Альфонс Богданыч не обладал счастливой способностью являться по первому зову, быть разом в нескольких местах, все видеть, и все слышать, и все давить, что
попало к нему под руку.
— А?.. Чего? — спрашивал Веревкин, который
спал на своем диванчике и теперь только проснулся. — А я так расчувствовался, что вздремнул под шумок… — Вы тут комплименты, кажется, говорите?
После этой сцены Привалов заходил в кабинет к Василию Назарычу, где опять все время разговор шел об опеке. Но, несмотря на взаимные усилия обоих разговаривавших, они не могли
попасть в прежний хороший и доверчивый тон, как это было до размолвки. Когда Привалов рассказал все, что сам узнал из бумаг, взятых у Ляховского, старик недоверчиво покачал головой и задумчиво проговорил...
Василий Назарыч тоже подолгу не
спит по ночам и все что-то пишет и откладывает на счетах.
— Ну, ну, запричитал, старый хрен… Не с неба
упал на тебя!.. Завтра двадцатый день пойдет, как с Саяна…
Степняк-киргизенок, как пойманный зверек, был завезен сначала в Шатровские заводы, а потом
попал в Узел.
Уже подростком, когда старик Гуляев открыл свои прииски в Сибири, Шелехов
попал к нему и там вышел на свою настоящую дорогу.
Его железная натура, кажется, не знала, что такое усталость, и жить по целым месяцам в глубине тайги, по неделям
спать под прикрытием полотняной палатки на снегу в горах, делать тысячеверстные экскурсии верхом — во всех этих подвигах Данила Шелехов не знал соперников.
Самой замечательной способностью Шелехова было то, что, стоило ему только раз вырваться с прииска и
попасть куда-нибудь в город, — он разом спускал все, что копил в течение нескольких лет. С ним не было в этих случаях никакого сладу, и Бахарев терпеливо ждал того момента, когда у загулявшего Данилы Семеныча вылетит из кармана последний грош.
При виде улыбавшейся Хины у Марьи Степановны точно что оборвалось в груди. По блудливому выражению глаз своей гостьи она сразу угадала, что их разорение уже известно целому городу, и Хиония Алексеевна залетела в их дом, как первая ворона, почуявшая еще теплую
падаль. Вся кровь бросилась в голову гордой старухи, и она готова была разрыдаться, но вовремя успела собраться с силами и протянуть гостье руку с своей обыкновенной гордой улыбкой.
— Все эти недоразумения, конечно, должны пройти сами собой, — после короткой паузы сказала она. — Но пока остается только ждать… Отец такой странный… малодушествует,
падает духом… Я никогда не видала его таким. Может быть, это в связи с его болезнью, может быть, от старости. Ведь ему не привыкать к подобным превращениям, кажется…
— Я слышала, что Привалов нынче почти совсем не бывает у Бахаревых, — проговорила Антонида Ивановна, тоже стараясь
попасть в тон равнодушия. — Вероятно, дела по опеке отнимают у него все свободное время. Мой Александр целые ночи просиживает за какими-то бумагами.
А я жду, чувствую, что готова
упасть в обморок…
Перед тем как идти
спать, Привалову пришлось терпеливо выслушать очень много самых интересных вещей относительно заводского дела.
В документах они были показаны «от урочища Сухой
Пал до березовой рощи», или, еще лучше, «до камня такого-то или старого пня».
Ни березовой рощи, ни камня, ни пня давно уже не было и в помине, а где стояло урочище Сухой
Пал — каждая сторона доказывала в свою пользу.
«Если ты действительно любишь ее, — шептал ему внутренний голос, — то полюбишь и его, потому что она счастлива с ним, потому что она любит его…» Гнетущее чувство смертной тоски сжимало его сердце, и он подолгу не
спал по ночам, тысячу раз передумывая одно и то же.
Цитаты из русской классики со словом «опалять»
Синонимы к слову «опалять»
Предложения со словом «опалять»
- Сначала раздался сильный хлопок, и огненная масса взвилась в небо, опаляя лицо.
- Палящее солнце нещадно опаляло кожу, вызывая дискомфорт и жажду.
- Попадая на веранду, никто не спешил оставить спасительную тень, ибо солнечные лучи опаляли кожу даже сквозь одежду и извергали потоки пота из-под шляп и повязок.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «опалять»
Дополнительно