Неточные совпадения
— Ты у меня
помели еще, безголовая! О Господи! согрешила я, грешная, с этой девкой… Ох, ужо повесят тебя на
том свете прямо за язык!
Белоглинский завод, совсем затерявшийся в глуши Уральских гор, принадлежал к самым старинным уральским поселениям, что можно было даже
заметить по его наружному виду,
то есть по почерневшим старинным домам с высокими коньками и особенно по старой заводской фабрике, поставленной еще в 1736 году.
— Тоже и с хлебом всяко бывает, — степенно
заметит Татьяна Власьевна. — Один год мучка-то ржаная стоит полтина за пуд, а в другой и полтора целковых отдашь… Не вдруг приноровишься. Пазухины-то в
том году купили этак же дорогого хлеба, а цена-то и спала… Четыреста рубликов из кармана.
А между
тем у Гордея Евстратыча из этого заурядного проявления вседневной жизни составлялась настоящая церемония: во-первых, девка Маланья была обязана подавать самовар из секунды в секунду в известное время — утром в шесть часов и вечером в пять; во-вторых, все члены семьи должны были собираться за чайным столом; в-третьих, каждый пил из своей чашки, а Гордей Евстратыч из батюшкова стакана; в-четвертых, порядок разливания чая, количество выпитых чашек, смотря по временам года и по значениям постных или скоромных дней, крепость и температура чая — все было раз и навсегда установлено, и никто не
смел выходить из батюшкова устава.
— А у Брагиных-то не
того… —
заметила однажды Марфа Петровна, когда они вместе с Пелагеей Миневной перекладывали на погребе приготовленные в засол огурцы вишневым и смородинным листом.
Вместе с
тем Татьяна Власьевна
заметила, что Гордей Евстратыч ужасно стал рассчитывать каждую копейку, чего раньше не было за ним, особенно когда расходы шли в дом.
Из Нижнего Гордей Евстратыч действительно привез всем по гостинцу: бабушке — парчи на сарафан и настоящего золотого позумента, сыновьям — разного платья и невесткам — тоже. Самые лучшие гостинцы достались Нюше и Арише; первой — бархатная шубка на собольем меху, а второй — весь золотой «прибор»,
то есть серьги, брошь и браслет. Такая щедрость удивила Татьяну Власьевну, так что она
заметила Гордею Евстратычу...
Татьяна Власьевна
заметила, что в последнее время между Гордеем Евстратычем и Аленой Евстратьевной завелись какие-то особенные дела. Они часто о чем-то разговаривали между собой потихоньку и сейчас умолкали, когда в комнату входила Татьяна Власьевна. Это задело старуху, потому что чего им было скрываться от родной матери. Не чужая ведь, не мачеха какая-нибудь. Несколько раз Татьяна Власьевна пробовала было попытать модницу, но
та была догадлива и все увертывалась.
— Вздор
мелет! — сердито отрезала Татьяна Власьевна, когда Феня передавала ей свои разговоры с Зотушкой. — Это его Колобовы да Савины настраивают… Что ему скажут, он
то и
мелет.
Последний аргумент имел неотразимую силу, и Гордей Евстратыч утешался пока
тем, что хоть дом поставит по своему вкусу. Он привозил из города двух архитекторов, которые меряли несколько раз место и за рюмкой водки составляли проекты и
сметы будущей постройки.
— Не балуй, Порфир Порфирыч!.. — строго
заметила Татьяна Власьевна. — А
то я всех уведу.
— Нет, ты, мамынька,
заметь, как он за обедом сидит или чай пьет! — удивлялся, в свою очередь, Гордей Евстратыч. — Сразу видно человека… Небось не набросится, как
те торопыги-мученики, вроде хоть Плинтусова взять!..
А винную часть Владимир Петрович так произошел, что и говорить было нечего: все по копейке вперед рассчитал, на все своя
смета, везде первым делом расчет, даже где и кому колеса подмазать и всякое прочее, не говоря уж о
том, как приговоры от сельских обществ забрать и как с другими виноторговцами конкуренцию повести.
Дом вышел громадный, даже больше шабалинского, и Гордей Евстратыч думал только о
том, как его достроить: против
сметы везде выходили лишние расходы, так что вместо пятнадцати тысяч, как первоначально было ассигновано, впору было управляться двадцатью.
— Ты у меня смотри не дури… — коротко
заметил Брагин сыну. — Не умел в лавке сидеть, так, может, у меня на глазах лучше будешь, а
то мы с Архипом совсем замаялись.
— Дуня, не
смей, а
то прокляну.
Во время описи он сам помогал приставу и указал на вещи, которые
тот хотел не
заметить.
Нюша сразу
заметила по лицам обоих друзей, что они пришли не с добром, и попробовала спасти бабушку
тем, что не сказала ее дома.
Сама Алена Евстратьевна и виду не показывала, что
замечает что-нибудь, и только все льнула к Нюше и так обошла своими ласковыми речами девку, что
та поверила и ее горю по братце, и слезам, и жалобным словам, какие умела говорить модница.
Не позаботясь даже о том, чтобы проводить от себя Бетси, забыв все свои решения, не спрашивая, когда можно, где муж, Вронский тотчас же поехал к Карениным. Он вбежал на лестницу, никого и ничего не видя, и быстрым шагом, едва удерживаясь от бега, вошел в ее комнату. И не думая и не
замечая того, есть кто в комнате или нет, он обнял ее и стал покрывать поцелуями ее лицо, руки и шею.
— Я
заметил то же, что и вы, — говорил он, — не больше. Ну скажет ли она мне, если от всех вас таится? Я даже, видите, не знал, куда она ездит, что это за попадья такая — спрашивал, спрашивал — ни слова! Вы же мне рассказали.
Неточные совпадения
Городничий (в сторону).О, тонкая штука! Эк куда
метнул! какого туману напустил! разбери кто хочет! Не знаешь, с которой стороны и приняться. Ну, да уж попробовать не куды пошло! Что будет,
то будет, попробовать на авось. (Вслух.)Если вы точно имеете нужду в деньгах или в чем другом,
то я готов служить сию минуту. Моя обязанность помогать проезжающим.
Аммос Федорович. Помилуйте, как можно! и без
того это такая честь… Конечно, слабыми моими силами, рвением и усердием к начальству… постараюсь заслужить… (Приподымается со стула, вытянувшись и руки по швам.)Не
смею более беспокоить своим присутствием. Не будет ли какого приказанья?
Осип (выходит и говорит за сценой).Эй, послушай, брат! Отнесешь письмо на почту, и скажи почтмейстеру, чтоб он принял без денег; да скажи, чтоб сейчас привели к барину самую лучшую тройку, курьерскую; а прогону, скажи, барин не плотит: прогон,
мол, скажи, казенный. Да чтоб все живее, а не
то,
мол, барин сердится. Стой, еще письмо не готово.
Городничий. Да я так только
заметил вам. Насчет же внутреннего распоряжения и
того, что называет в письме Андрей Иванович грешками, я ничего не могу сказать. Да и странно говорить: нет человека, который бы за собою не имел каких-нибудь грехов. Это уже так самим богом устроено, и волтерианцы напрасно против этого говорят.
Артемий Филиппович. Не
смея беспокоить своим присутствием, отнимать времени, определенного на священные обязанности… (Раскланивается с
тем, чтобы уйти.)