— Это только одна внешность, царица Раиса! — бормотал Прозоров заплетавшимся языком. — А душа у меня чище в миллион раз, чем…
Видели генерала Мирона? Ха-ха… Мы с ним того… побеседовали… Да-а!.. А где Луша?
Неточные совпадения
— Да вы сегодня, кажется, совсем с ума спятили: я буду советоваться с Платоном Васильичем… Ха-ха!.. Для этого я вас и звала сюда!.. Если хотите знать, так Платон Васильич не
увидит этого письма, как своих ушей. Неужели вы не нашли ничего глупее мне посоветовать? Что такое Платон Васильич? — дурак и больше ничего… Да говорите же наконец или убирайтесь, откуда пришли! Меня больше всего сводит с ума эта особа, которая едет с
генералом Блиновым. Заметили, что слово особа подчеркнуто?
— А вы
видели эту особу, которая держит
генерала под башмаком? — перебила Раиса Павловна этот откровенный вопрос.
Собственно Лаптева Родион Антоныч нисколько не боялся и даже был рад его
видеть, а вот эта особа, которая едет с
генералом Блиновым…
— Ну, это еще бабушка надвое сказала: страшен сон, да милостив бог. Тетюев, кажется, слишком много надеется на этого
генерала Блинова, а вот посмотрите… Ну, да сами
увидите, что будет.
— Раиса Павловна! Раиса Павловна! — задыхаясь, шептал верный слуга. — Она… та, которая приехала с
генералом, теперь в столовой и… и… всем распоряжается. Да, своими глазами
видел!
— Посмотрите,
генерал, какая умная эта Брун-гильда, — весело ответил Лаптев, — а я еще упрямее и непременно заставлю ее сделать по-своему. Вы сами
увидите… Brunehaut, apporte!.. [Брунгильда, принеси!.. (фр.).]
— А я так рад был
видеть тебя, — заговорил
генерал после длинной паузы. — Кроме того, я надеялся кое-что разузнать от тебя о том деле, по которому приехал сюда, то есть я не хочу во имя нашей дружбы сделать из тебя шпиона, а просто… ну, одним словом, будем вместе работать. Я взялся за дело и должен выполнить его добросовестно. Если хочешь, я продался Лаптеву, как рабочий, но не продавал ему своих убеждений.
— Да, мы рассмотрим после, — проговорил
генерал, обращаясь к стоявшим на коленях просителям. — Встаньте… Приходите ко мне послезавтра, тогда разберем ваше прошение, а теперь, как сами
видите, барину некогда.
— О, понимаю, царица Раиса, слишком хорошо понимаю!.. Только позвольте мне еще одно сказать: на
генерала Мирона я не сержусь,
видит бог — не сержусь!
Наконец, на неоднократное и точное заявление, что он действительно князь Мышкин и что ему непременно надо
видеть генерала по делу необходимому, недоумевающий человек препроводил его рядом, в маленькую переднюю, перед самою приемной, у кабинета, и сдал его с рук на руки другому человеку, дежурившему по утрам в этой передней и докладывавшему генералу о посетителях.
Неточные совпадения
— Выжил глупый старик из ума, и больше ничего, — сказал
генерал. — Только я не
вижу, чем тут я могу пособить.
— Да как сказать — куда? Еду я покуда не столько по своей надобности, сколько по надобности другого.
Генерал Бетрищев, близкий приятель и, можно сказать, благотворитель, просил навестить родственников… Конечно, родственники родственниками, но отчасти, так сказать, и для самого себя; ибо
видеть свет, коловращенье людей — кто что ни говори, есть как бы живая книга, вторая наука.
В соседстве, в десяти верстах от его деревни, проживал
генерал, отзывавшийся, как мы уже
видели, не совсем благосклонно о Тентетникове.
Так мысль ее далече бродит: // Забыт и свет и шумный бал, // А глаз меж тем с нее не сводит // Какой-то важный
генерал. // Друг другу тетушки мигнули, // И локтем Таню враз толкнули, // И каждая шепнула ей: // «Взгляни налево поскорей». — // «Налево? где? что там такое?» — // «Ну, что бы ни было, гляди… // В той кучке,
видишь? впереди, // Там, где еще в мундирах двое… // Вот отошел… вот боком стал… — // «Кто? толстый этот
генерал?»
— Еще бы; а вот
генерала Кобелева никак не могли там при мне разыскать. Ну-с, долго рассказывать. Только как я нагрянул сюда, тотчас же со всеми твоими делами познакомился; со всеми, братец, со всеми, все знаю; вот и она
видела: и с Никодимом Фомичом познакомился, и Илью Петровича мне показывали, и с дворником, и с господином Заметовым, Александром Григорьевичем, письмоводителем в здешней конторе, а наконец, и с Пашенькой, — это уж был венец; вот и она знает…