Неточные совпадения
Каждая
машина, каждое усовершенствование или изобретение
в области техники, каждое новое открытие требует тысяч человеческих жертв, именно
в лице тех тружеников, которые
остаются благодаря этим благодеяниям цивилизации без куска хлеба, которых режет и дробит какое-нибудь глупейшее колесо, которые приносят
в жертву своих детей с восьми лет…
В этом сколоченном на заказ организме, работавшем, как
машина, для философии отчаяния не
оставалось ни одного свободного уголка, потому что m-lle Эмма служила живым воплощением самого завидного душевного равновесия.
Неточные совпадения
План войны у Стабровского уже был готов, как и вся кабацкая география.
Оставалось только пустить всю
машину в ход.
Петр Васильич
остался, а Матюшка пошел к конторе. Он шел медленно, развалистым мужицким шагом, приглядывая новые работы. Семеныч теперь у своей
машины руководствует, а Марья управляется
в конторе бабьим делом одна. Самое подходящее время, если бы еще старый черт не вернулся. Под новеньким навесом у самой конторы стоял новенький тарантас,
в котором ездил Кишкин
в город сдавать золото, рядом новенькие конюшни, новенький амбар — все с иголочки, все как только что облупленное яичко.
На Рублихе пока сделана была передышка. Работала одна паровая
машина, да неотступно
оставался на своем месте Родион Потапыч. Он, добившись цели, вдруг сделался грустным и задумчивым, точно что потерял. С ним теперь часто дежурил Матюшка, повадившийся на шахту неизвестно зачем. Раз они сидели вдвоем
в конторке и молчали. Матюшка совершенно неожиданно рухнул своим громадным телом
в ноги старику, так что тот даже отскочил.
Тараско перешел вместе с Кузьмичом
в паровой корпус и его должность называлась «ходить у крантов». Новая работа была совсем легкая, и Тараско
в холода
оставался даже ночевать
в паровом корпусе, а есть приносила ему Наташка. Она частенько завертывала «к
машине» и весело балагурила с Кузьмичом, пока Тараско опрастывал какой-нибудь бурачок со щами из толстой крупы с сметанною забелой.
— Теперича, ежели Петенька и не шибко поедет, — опять начал Порфирий Владимирыч, — и тут к вечеру легко до станции железной дороги поспеет. Лошади у нас свои, не мученные, часика два
в Муравьеве покормят — мигом домчат. А там — фиюю! пошла
машина погромыхивать! Ах, Петька! Петька! недобрый ты!
остался бы ты здесь с нами, погостил бы — право! И нам было бы веселее, да и ты бы — смотри, как бы ты здесь
в одну неделю поправился!