Неточные совпадения
Пятнадцатилетняя боярыня Плодомасова не обличала ни страха, ни трепета, ни волнения, ни злорадства. Она стояла на окне только с одним, чувством: она с чувством бесконечной любви глядела на отца, быстро несшегося к ней впереди отряда. Окружающих боярышню
женщин бил лихорадочный трепет, они протягивали свои
робкие руки к не оставлявшей своего места боярышне и робко шептали: «Спаси нас! спаси — мы ни в чем не повинны».
Сомневаться после этого взгляда в том, что это был дьявол, а не простая, добрая, милая,
робкая женщина, нельзя было.
— Производите беспорядки, пугаете молодую даму,
робкую женщину, которая не знает, куда деваться от страха, и, может быть, будет больна; беспокоите почтенного старца, удрученного геморроем, которому прежде всего нужен покой, — а все отчего? Оттого, что вам вообразился какой-то вздор, с которым вы бегаете по всем закоулкам! Понимаете ли, понимаете ли, в каком вы скверном теперь положении? Чувствуете ли вы это?
Неточные совпадения
Да, тут есть правда; но человеку врожденна и мужественность: надо будить ее в себе и вызывать на помощь, чтобы побеждать
робкие движения души и закалять нервы привычкою. Самые
робкие характеры кончают тем, что свыкаются. Даже
женщины служат хорошим примером тому: сколько англичанок и американок пускаются в дальние плавания и выносят, даже любят, большие морские переезды!
Вдова тоже приходила к отцу, хотя он не особенно любил эти посещения. Бедная
женщина, в трауре и с заплаканными глазами, угнетенная и
робкая, приходила к матери, что-то рассказывала ей и плакала. Бедняге все казалось, что она еще что-то должна растолковать судье; вероятно, это все были ненужные пустяки, на которые отец только отмахивался и произносил обычную у него в таких случаях фразу:
Вот ночь, этот льющийся воздух, трепетный,
робкий свет, искренний разговор с молодой, чуткой
женщиной, — тут поэзия, а там вон проза.
Надо, однако, сказать, что интимная близость к этой даме, большой, черноглазой, белолицой, сладко пахнувшей южной
женщине, действительно существовала, но существовала только в Колином воображении, в те печальные, трагические и
робкие минуты одиноких половых наслаждений, через которые проходят из всех мужчин если не сто процентов, то во всяком случае девяносто девять.
«Все-то она знает!» — изумлялся Матвей. Обилие знаний, внушая ему уважение к этой
женщине, охлаждало его мечты, отпугивало
робкие желания и — все сильнее влекло к ней.