Неточные совпадения
На том же богатом ковре, на котором боярышня совершала свое путешествие, ее в торжественном безмолвии внесли в плодомасовский
дом; положили на чистое ложе, поставленное среди просторного светлого
покоя, и окружили это ложе спящей красавицы целым роем прислужниц, получивших строгий наказ беречь ее пробуждение и предупреждать ее желания.
Но вышло так, что они и никаких затруднений не встретили; они просто, пользуясь общей сумятицей в
доме, свободно вошли и свободно прошли длинный ряд пустых
покоев и предстали здесь привидениями в ту самую минуту, когда губернатор и Байцуров отворили дверь оставленного без всякой защиты крыльца плодомасовского
дома.
Да, власть его восхищена. Вот он, стоя здесь один, всеми позабытый и брошенный, слышит, как в тех его дальних парадных
покоях раздаются гостиные голоса; вон эти домочадцы, еще так недавно поднявшие холопьи носы перед ним, снова смирились, и снуют, и раболепно покорствуют вновь единодержавно воцарившейся в
доме новой воле, и он сам, Плодомасов, он сам, большой могол, султан и властитель всего здесь сущего, он разрешен от власти и… он рад тому: он тихо крестится и шепчет: «Боже: устроевый тако, — слава тебе!»
— Волковня это у меня, а не
дом, — говаривала, бывало, Марфа Андревна, проходя иногда с кем-нибудь по своим большим нижним
покоям. — Ишь, куда ни глянешь, хоть волков пугай, пусто.
С той и с другой стороны ночные бродяги и бродяжки, как мураши-сластены, расползались по всем
покоям барского
дома; здесь они встречались и справляли свой шабаш на пушистых коврах и диванах.
Шум, поднимаемый в нижних больших
покоях плодомасовского
дома, бывал иногда столь неосторожен, что будил самое спящую на антресолях Марфу Андревну; но как подобный шум был для Марфы Андревны не новость, то она хотя и сердилась за него понемножку на своих челядинцев, но никогда этим шумом не тревожилась и не придавала ему никакого особого значения.
Но для того чтобы не нарушать последовательности нашего рассказа, возвратимся к темной ночи разбойничьего нападения на
дом Плодомасовой и войдем в обезображенные холодные
покои антресолей, где Марфа Андревна и свидетельница ее страданий остаются связанными и бесчувственными.
Знал хорошо я все
покои дома, // Но в непривычной тишине ночной // Мне все теперь казалось незнакомо; // Мой шаг звучал как будто бы чужой, // И странно так от тени переломы // По сторонам и прямо надо мной // То стлалися, то на стену всползали — // Стараясь их не видеть, шел я дале.
Все ждали беды и всяк, в свою очередь, был готов на нее, и беда шла как следует дружным натиском, так что навстречу ей едва успевали отворять ворота. Наехавшие в тарантасах и телегах должностные лица чуть только оправились в отведенных им
покоях дома, как тотчас же осведомились о здоровье вдовы. Дворецкий отвечал, что Глафира Васильевна, сильно расстроенная, сейчас только започивала.
Неточные совпадения
Точно такой же звук раздался в пробужденных
покоях дремавшего
дома, и немедленно вослед за ним воспоследовало благоуханье одеколона, невидимо распространенное ловким встряхнутьем носового батистового платка.
Позвольте вам вручить, напрасно бы кто взялся // Другой вам услужить, зато // Куда я ни кидался! // В контору — всё взято, // К директору, — он мне приятель, — // С зарей в шестом часу, и кстати ль! // Уж с вечера никто достать не мог; // К тому, к сему, всех сбил я с ног, // И этот наконец похитил уже силой // У одного, старик он хилый, // Мне друг, известный домосед; // Пусть
дома просидит в
покое.
— Не узнаю, — ответил Лютов и, шумно вздохнув, поправился, сел покрепче на стуле. — Я, брат, из градоначальства, вызывался по делу об устройстве в
доме моем приемного
покоя для убитых и раненых. Это, разумеется, Алина, она, брат…
— Левой рукой сильно не ударишь! А — уж вы как хотите — а ударить следует! Я не хочу, чтоб мне какой-нибудь сапожник брюхо вспорол. И чтоб
дом подожгли — не желаю! Вон вчера слободская мастеровщина какого-то будто бы агента охраны укокала и домишко его сожгла. Это не значит, что я — за черную сотню, самодержавие и вообще за чепуху. Но если вы взялись управлять государством, так управляйте, черт вас возьми! Я имею право требовать
покоя…
Таким образом опять все заглохло бы в комнатах Обломова, если б не Анисья: она уже причислила себя к
дому Обломова, бессознательно разделила неразрываемую связь своего мужа с жизнью,
домом и особой Ильи Ильича, и ее женский глаз и заботливая рука бодрствовали в запущенных
покоях.