Неточные совпадения
Приехали на Святки семинаристы, и сын
отца Захарии, дающий приватные уроки в добрых домах, привез совершенно невероятную и дикую новость: какой-то отставной солдат, притаясь в уголке Покровской церкви,
снял венец с чудотворной иконы Иоанна Воина и, будучи взят с тем венцом в доме своем, объяснил, что он этого венца не крал, а что, жалуясь на необеспеченность отставного русского воина, молил сего святого воинственника пособить ему в его бедности, а святой, якобы вняв сему, проговорил: „Я их за это накажу в будущем веке, а тебе на вот покуда это“, и с сими участливыми словами
снял будто бы своею рукой с головы оный драгоценный венец и промолвил: „Возьми“.
Сын полез под кровать и достал оттуда новые штиблеты.
Отец снял свои неуклюжие, бурые, очевидно, чужие сапоги и стал примеривать новую обувь.
Неточные совпадения
Любимым развлечением Ассоль было по вечерам или в праздник, когда
отец, отставив банки с клейстером, инструменты и неоконченную работу, садился,
сняв передник, отдохнуть с трубкой в зубах, — забраться к нему на колени и, вертясь в бережном кольце отцовской руки, трогать различные части игрушек, расспрашивая об их назначении.
«Жертвы, да! — разорванно думал он,
сняв шляпу. — Исааки, — думал он, вспоминая наивное поучение
отца. — Последняя жертва!»
Мы шли по полям, засеянным разными овощами. Фермы рассеяны саженях во ста пятидесяти или двухстах друг от друга. Заглядывали в домы; «Чинь-чинь», — говорили мы жителям: они улыбались и просили войти. Из дверей одной фермы выглянул китаец, седой, в очках с огромными круглыми стеклами, державшихся только на носу. В руках у него была книга.
Отец Аввакум взял у него книгу,
снял с его носа очки, надел на свой и стал читать вслух по-китайски, как по-русски. Китаец и рот разинул. Книга была — Конфуций.
А ежели ты действительно так хочешь сделать, как говоришь, много греха
снимешь с отцов-то.
— Именно? — повторила Надежда Васильевна вопрос Лоскутова. — А это вот что значит: что бы Привалов ни сделал,
отец всегда простит ему все, и не только простит, но последнюю рубашку с себя
снимет, чтобы поднять его. Это слепая привязанность к фамилии, какое-то благоговение перед именем… Логика здесь бессильна, а человек поступает так, а не иначе потому, что так нужно. Дети так же делают…