Неточные совпадения
Вот и хорошо: так он порешил настоятельно себя кончить и день к тому определил, но только как был он человек доброй души, то подумал: «Хорошо же; умереть-то
я,
положим, умру, а ведь
я не скотина:
я не без души, — куда потом моя душа пойдет?» И стал он от этого часу еще больше скорбеть.
Я с ним и забавлялся — все его этим голубенком дразню; да потом как стал пичужку назад в гнездо
класть, а он уже и не дышит.
Сем, думаю, испробовать, жива она или нет? и
положил я ее на порог да топориком хвост ей и отсек: она этак «мяя», вся вздрогнула и перекрутилась раз десять, да и побежала.
То
положу дитя в корытце да хорошенько ее вымою, а если где на кожечке сыпка зацветет,
я ее сейчас мучкой подсыплю; или головенку ей расчесываю, или на коленях качаю ее, либо, если дома очень соскучусь, суну ее за пазуху да пойду на лиман белье полоскать, — и коза-то, и та к нам привыкла, бывало за нами тоже гулять идет.
Чепкун и встал: кровь струит по спине, а ничего виду болезни не дает,
положил кобылице на спину свой халат и бешмет, а сам на нее брюхом вскинулся и таким манером поехал, и
мне опять скучно стало.
Кричит: «Что, говорит, по-пустому карман терять нечего,
клади кто хочет деньги за руки, сколько хан просит, и давай со
мною пороться, кому конь достанется?»
— Видите, — продолжал он, — это стало не от
меня, а от него, потому что он во всех Рынь-песках первый батырь считался и через эту амбицыю ни за что не хотел
мне уступить, хотел благородно вытерпеть, чтобы позора через себя на азиатскую нацыю не
положить, но сомлел, беднячок, и против
меня не вытерпел, верно потому, что
я в рот грош взял. Ужасно это помогает, и
я все его грыз, чтобы боли не чувствовать, а для рассеянности мыслей в уме удары считал, так
мне и ничего.
И
положил я на них вроде епитимьи пост, и три дня
я им за юрты выходить не велел, а для большей еще острастки самый большой фейверк пустил и ушел…
«А вот ложитесь, мол, на мою кроватку,
я вам чистенький кулечек в голову
положу, а сам вас постегаю».
И начал
я их с этою целию прятать и всё по самым невероятным местам их прятал, где ни одному человеку на мысль не придет деньги
положить…
Куда
я их ни
положу, чуть прочь от того места отойду, сейчас
мне входит в голову мысль, что их кто-то крадет.
— Да, вот ты, — отвечает, — не хочешь этому верить… Так и все говорят… А что, как ты
полагаешь, если
я эту привычку пьянствовать брошу, а кто-нибудь ее поднимет да возьмет: рад ли он этому будет или нет?
А
я стою, не трогаюсь, потому что не знаю, наяву или во сне
я все это над собою вижу, и
полагаю, что
я все еще на конике до краю не достиг; а наместо того, как денщик принес огонь,
я вижу, что
я на полу стою, мордой в хозяйскую горку с хрусталем запрыгнул и поколотил все…
— Любил, — говорит, — любил, злодей, любил, ничего не жалел, пока не был сам
мне по сердцу, а полюбила его — он покинул. А за что?.. Что она, моя разлучница, лучше
меня, что ли, или больше
меня любить его станет… Глупый он, глупый! Не греть солнцу зимой против летнего, не видать ему век любви против того, как
я любила, так ты и скажи ему: мол, Груша, умирая, так тебе ворожила и на рок
положила.
Я эти деньги, что от них взял, двадцать пять рублей, сейчас
положил в бедный монастырь — вклад за Грушину душу, а сам стал начальство просить, чтобы на Кавказ
меня определить, где
я могу скорее за веру умереть.
— В соблазнительном женском образе никогда-с больше не приходит, а если порою еще иногда покажется где-нибудь в уголке в келье, но уже в самом жалостном виде: визжит, как будто поросеночек издыхает.
Я его, негодяя, теперь даже и не мучу, а только раз перекрещу и
положу поклон, он и перестанет хрюкать.
Положил на него этакое заклятие, он и отошел, а
я опять заснул, но на другую ночь он, мерзавец, опять приходит и опять вздыхает… мешает спать, да и все тут.
И приказано
мне было, чтобы
я перед этим образом всякий день поклоны
клал, пока во
мне провещающий дух умолкнет.
Неточные совпадения
Аммос Федорович. Что ж вы
полагаете, Антон Антонович, грешками? Грешки грешкам — рознь.
Я говорю всем открыто, что беру взятки, но чем взятки? Борзыми щенками. Это совсем иное дело.
В работу
полагаю я, // Всю в деточек любовь!
Правдин. Подобное бесчеловечие вижу и в здешнем доме. Ласкаюсь, однако,
положить скоро границы злобе жены и глупости мужа.
Я уведомил уже о всех здешних варварствах нашего начальника и не сумневаюсь, что унять их возьмутся меры.
Г-жа Простакова. А
я тут же присяду. Кошелек повяжу для тебя, друг мой! Софьюшкины денежки было б куды
класть…
Стародум. Ты знаешь, что
я одной тобой привязан к жизни. Ты должна делать утешение моей старости, а мои попечении твое счастье. Пошед в отставку,
положил я основание твоему воспитанию, но не мог иначе основать твоего состояния, как разлучась с твоей матерью и с тобою.