Неточные совпадения
— Послушайте-ка! — позвала она меня к себе. — Вот умора-то! Бабушка посылала Вермана купить канарейку
с клеткой, и этот Соваж таки протащил ей эту
клетку так, что никто ее не видал; бабушка теперь ни одной души не пускает к себе
в комнату, а канарейка трещит на весь дом, и Манька-плутовка догадывается, на что эта канарейка. Преуморительно.
На окнах были новые белые кисейные занавески
с пышными оборками наверху и
с такими же буфами у подвязей; посередине окна, ближе к ясеневой кроватке Мани, на длинной медной проволоке висела металлическая
клетка,
в которой порхала подаренная бабушкой желтенькая канарейка; весь угол
комнаты,
в котором стояла кровать, был драпирован новым голубым французским ситцем, и над этою драпировкою,
в самом угле, склоняясь на Манино изголовье, висело большое черное распятие
с вырезанною из слоновой кости белою фигурою Христа.
Неточные совпадения
Жениха ждали
в церкви, а он, как запертый
в клетке зверь, ходил по
комнате, выглядывая
в коридор и
с ужасом и отчаянием вспоминая, что он наговорил Кити, и что она может теперь думать.
«Предусмотрительно», — подумал Самгин, осматриваясь
в светлой
комнате,
с двумя окнами на двор и на улицу,
с огромным фикусом
в углу,
с картиной Якобия, премией «Нивы», изображавшей царицу Екатерину Вторую и шведского принца. Картина висела над широким зеленым диваном, на окнах —
клетки с птицами,
в одной хлопотал важный красногрудый снегирь,
в другой грустно сидела на жердочке аккуратненькая серая птичка.
Ручной чижик, серенький
с желтым, летал по
комнате, точно душа дома; садился на цветы, щипал листья, качаясь на тоненькой ветке, трепеща крыльями; испуганный осою, которая, сердито жужжа, билась о стекло, влетал
в клетку и пил воду, высоко задирая смешной носишко.
Мы вошли
в палисадник; он отодвинул одну стену или раму домика, и нам представились миньятюрные
комнаты, совершенно как
клетки попугая,
с своей чистотой, лакированными вещами и белыми циновками.
Не говоря ни слова, встал он
с места, расставил ноги свои посереди
комнаты, нагнул голову немного вперед, засунул руку
в задний карман горохового кафтана своего, вытащил круглую под лаком табакерку, щелкнул пальцем по намалеванной роже какого-то бусурманского генерала и, захвативши немалую порцию табаку, растертого
с золою и листьями любистка, поднес ее коромыслом к носу и вытянул носом на лету всю кучку, не дотронувшись даже до большого пальца, — и всё ни слова; да как полез
в другой карман и вынул синий
в клетках бумажный платок, тогда только проворчал про себя чуть ли еще не поговорку: «Не мечите бисер перед свиньями»…