«Жажда развлечений, привыкли к событиям», — определил Самгин. Говорили негромко и ничего не
оставляя в памяти Самгина; говорили больше о том, что дорожает мясо, масло и прекратился подвоз дров. Казалось, что весь город выжидающе притих. Людей обдувал не сильный, но неприятно сыроватый ветер, в небе являлись голубые пятна, напоминая глаза, полуприкрытые мохнатыми ресницами. В общем было как-то слепо и скучно.
«Scripta» исчезают бесследно, не
оставляя в памяти ничего, кроме мути; но подписчик остается (вон он, слоняется по улице! — где у тебя портмоне?.. дур-рак!), и запах его имеет одуряющие свойства.
Ему шёл седьмой год, когда мать его вдруг исчезла из дома: она не умерла, а просто однажды ночью тайно ушла куда-то,
оставив в памяти мальчика неясный очерк своей тонкой фигуры, пугливый блеск тёмных глаз, торопливые движения маленьких смуглых рук, — они всегда боязливо прятались. Ни одного слова её не осталось в памяти сына.
Если бы этот человек убил себя в Москве или где-нибудь под Москвой и пришлось бы вести следствие, то там это было бы интересно, важно и, пожалуй, даже было бы страшно спать по соседству с трупом; тут же, за тысячу верст от Москвы, всё это как будто иначе освещено, всё это не жизнь, не люди, а что-то существующее только «по форме», как говорит Лошадин, всё это не
оставит в памяти ни малейшего следа и забудется, едва только он, Лыжин, выедет из Сырни.
Впечатление, производимое его характерным очерком, опять очень цельно и способно надолго
оставить в памяти всю эту комическую суматоху, где не отличишь серьезное от смешного.
Неточные совпадения
Но все, как бурные, так и кроткие,
оставили по себе благодарную
память в сердцах сограждан, ибо все были градоначальники.
Он
оставил Самгина
в состоянии неиспытанно тяжелой усталости, измученным напряжением,
в котором держал его Тагильский. Он свалился на диван, закрыл глаза и некоторое время, не думая ни о чем, вслушивался
в смысл неожиданных слов — «актер для себя», «игра с самим собой». Затем, постепенно и быстро восстановляя
в памяти все сказанное Тагильским за три визита, Самгин попробовал успокоить себя:
Он шумно встал и ушел. Болтовня его не
оставила следа
в памяти Самгина.
Там был записан старый эпизод, когда он только что расцветал, сближался с жизнью, любил и его любили. Он записал его когда-то под влиянием чувства, которым жил, не зная тогда еще, зачем, — может быть, с сентиментальной целью посвятить эти листки
памяти своей тогдашней подруги или
оставить для себя заметку и воспоминание
в старости о молодой своей любви, а может быть, у него уже тогда бродила мысль о романе, о котором он говорил Аянову, и мелькал сюжет для трогательной повести из собственной жизни.
Я с пришедшими товарищами при закате солнца вернулся на фрегат, пристально вглядываясь
в эти утесы, чтоб
оставить рисунок
в памяти.