Перед одним дымится кусок ростбифа, перед другим стоит яичница
с ветчиной, там сосиски, жареная баранина; после всего уж подадут вам чаю.
Она достала с нижней полки шкафа, из-за головы сахару, стакан водки и два огромные ломтя хлеба
с ветчиной. Все это давно было приготовлено для него ее заботливой рукой. Она сунула ему их, как не суют и собакам. Один ломоть упал на пол.
— А вот дай-ка нам два стаканчика, да бутылочку лимонада, да пару бутербродов
с ветчиной и еще… — Александров слегка замялся.
Я был заинтересован своими картами, однако начинал хотеть есть и потому с удовольствием слышал, как Дэлия Стерс назначила подавать в одиннадцать, следовательно, через час. Я соображал также, будут ли на этот раз пирожки
с ветчиной, которые я очень любил и не ел нигде таких вкусных, как здесь, причем Дэлия уверяла, что это выходит случайно.
Неточные совпадения
Но господа средней руки, что на одной станции потребуют
ветчины, на другой поросенка, на третьей ломоть осетра или какую-нибудь запеканную колбасу
с луком и потом как ни в чем не бывало садятся за стол в какое хочешь время, и стерляжья уха
с налимами и молоками шипит и ворчит у них меж зубами, заедаемая расстегаем или кулебякой
с сомовьим плёсом, [Сомовий плёс — «хвост у сома, весь из жира».
Посреди стола и поперек его, на блюде, в пене сметаны и тертого хрена лежал, весело улыбаясь, поросенок,
с трех сторон его окружали золотисто поджаренный гусь, индейка и солидный окорок
ветчины.
— Правильно, — сказал аккомпаниатор, сидевший против Самгина, тщательно намазывая кусок
ветчины, — сказал и несколько раз одобрительно,
с улыбкой на румяном лице, кивнул гладко причесанной головой.
Клим понял, что Варавка не хочет говорить при нем, нашел это неделикатным, вопросительно взглянул на мать, но не встретил ее глаз, она смотрела, как Варавка, усталый, встрепанный, сердито поглощает
ветчину. Пришел Ржига, за ним — адвокат, почти до полуночи они и мать прекрасно играли, музыка опьянила Клима умилением, еще не испытанным, настроила его так лирически, что когда, прощаясь
с матерью, он поцеловал руку ее, то, повинуясь силе какого-то нового чувства к ней, прошептал:
Тяжелый, толстый Варавка был похож на чудовищно увеличенного китайского «бога нищих», уродливая фигурка этого бога стояла в гостиной на подзеркальнике, и карикатурность ее форм необъяснимо сочеталась
с какой-то своеобразной красотой. Быстро и жадно, как селезень, глотая куски
ветчины, Варавка бормотал: