В подобных городках и теперь еще живут с такими средствами, с которыми в Петербурге надо бы умереть с голоду, живя даже на Малой Охте, а несколько лет назад еще как безнуждно жилось-то с ними в какой-нибудь Обояни, Тиму или Карачеве, где за пятьсот рублей
становился целый дом, дававший своему владельцу право, по испитии третьей косушечки, говорить...
Неточные совпадения
— Что вы, что вы это, — закрасневшись, лепетала сестра Феоктиста и протянула руку к только что снятой шапке; но Лиза схватила ее за руки и, любуясь монахиней, несколько раз крепко ее
поцеловала. Женни тоже не отказалась от этого удовольствия и, перегнув к себе стройный
стан Феоктисты, обе девушки с восторгом
целовали ее своими свежими устами.
— Ну, и так до сих пор: кроме «да» да «нет», никто от нее ни одного слова не слышал. Я уж было и покричал намедни, — ничего, и глазом не моргнула. Ну, а потом мне жалко ее
стало, приласкал, и она ласково меня
поцеловала. — Теперь вот перед отъездом моим пришла в кабинет сама (чтобы не забыть еще, право), просила ей хоть какой-нибудь журнал выписать.
Теперь Главная улица была знаменита только тем, что по ней при малейшем дожде
становилось море и после
целый месяц не было ни прохода, ни проезда.
А наша пить
станет, сторублевыми платьями со стола пролитое пиво стирает, материнский образок к стене лицом завернет или совсем вынесет и умрет голодная и холодная, потому что душа ее ни на одну минуту не успокоивается, ни на одну минуту не смиряется, и драматическая борьба-то идет в ней
целый век.
— Я ее исполню, матушка, — отвечал молодой Райнер,
становясь на колени и
целуя материну руку.
— О, моя миля, миля, что ж делать, — произнесла маркиза,
поцеловала взасос поднявшуюся даму и, посадив ее против,
стала любоваться ею, оглаживая ее головку и роскошные черные волосы.
Лобачевский уехал в Петербург: прощались они с Розановым по-дружески. Розанов даже заплакал, целуясь с ним на дебаркадере: иначе он не умел проститься с человеком, который ему
стал мил и близок. Лобачевский тоже
поцеловал Розанова теплыми устами.
Но вскоре ей самой
стало очень не нравиться поведение мужа: он все водился с какими-то странными героями; в доме у них никто почти не показывался, а сам муж нисколько не заботился восполнить одиночество Полиньки и летал бог знает где, исчезая на
целые недели.
Несколько мужчин и несколько женщин (в числе последних и Лиза Бахарева) решились сойтись жить вместе, распределив между собою обязанности хозяйственные и соединивши усилия на добывание работ и составление общественной кассы, при которой
станет возможно достижение высшей
цели братства: ограждение работающего пролетариата от произвола, обид и насилий тучнеющего капитала и разубеждение слепотствующего общества живым примером в возможности правильной организации труда, без антрепренеров — капиталистов.
Сначала он жаловался жене на ее нелюдимство, вредное для его отношений, потом
стал надеяться, что это пройдет, старался втянуть жену в новые интересы и с этою
целью записал ее в члены комитета грамотности и общества для вспомоществования бедным.
Больной
становилось хуже с каждою минутою. По
целой комнате слышалось легочное клокотание, и из груди появлялись окрашенные кровью мокроты.
Неточные совпадения
Скотинин. Люблю свиней, сестрица, а у нас в околотке такие крупные свиньи, что нет из них ни одной, котора,
став на задни ноги, не была бы выше каждого из нас
целой головою.
Хотя главною
целью похода была Стрелецкая слобода, но Бородавкин хитрил. Он не пошел ни прямо, ни направо, ни налево, а
стал маневрировать. Глуповцы высыпали из домов на улицу и громкими одобрениями поощряли эволюции искусного вождя.
Минуты этой задумчивости были самыми тяжелыми для глуповцев. Как оцепенелые застывали они перед ним, не будучи в силах оторвать глаза от его светлого, как
сталь, взора. Какая-то неисповедимая тайна скрывалась в этом взоре, и тайна эта тяжелым, почти свинцовым пологом нависла над
целым городом.
К довершению бедствия глуповцы взялись за ум. По вкоренившемуся исстари крамольническому обычаю, собрались они около колокольни,
стали судить да рядить и кончили тем, что выбрали из среды своей ходока — самого древнего в
целом городе человека, Евсеича. Долго кланялись и мир и Евсеич друг другу в ноги: первый просил послужить, второй просил освободить. Наконец мир сказал:
Глуповцы ужаснулись. Припомнили генеральное сечение ямщиков, и вдруг всех озарила мысль: а ну, как он этаким манером
целый город выпорет! Потом
стали соображать, какой смысл следует придавать слову «не потерплю!» — наконец прибегли к истории Глупова,
стали отыскивать в ней примеры спасительной градоначальнической строгости, нашли разнообразие изумительное, но ни до чего подходящего все-таки не доискались.