Неточные совпадения
Гловацкая подошла к
дверям, а
за нею порхнула и Лиза.
Но как бы там ни было, а только Помаду в меревском дворе так, ни
за что ни про что, а никто не любил. До такой степени не любили его, что, когда он, протащившись мокрый по двору, простонал у
двери: «отворите, бога ради, скорее», столяр Алексей, слышавший этот стон с первого раза, заставил его простонать еще десять раз, прежде чем протянул с примостка руку и отсунул клямку.
В этот сад выходили два окна залы (два другие окна этой комнаты выходили на берег речки,
за которою кончался город и начинался бесконечный заливной луг), да в этот же сад смотрели окна маленькой гостиной с стеклянною
дверью и угловой комнаты, бывшей некогда спальнею смотрительши, а нынче будуаром, кабинетом и спальнею ее дочери.
В то же время, как Яковлевич, вывернув кренделем локти, нес поднос, уставленный различными солеными яствами, а Пелагея, склонив набок голову и закусив, в знак осторожности, верхнюю губу, тащила другой поднос с двумя графинами разной водки, бутылкою хереса и двумя бутылками столового вина, по усыпанному песком двору уездного училища простучал легкий экипажец. Вслед
за тем в
двери кухни, где Женни, засучив рукава, разбирала жареную индейку, вошел маленький казачок и спросил...
— Правда, правда, — подхватил Бахарев. — Пойдут дуть да раздувать и надуют и себе всякие лихие болести, и другим беспокойство. Ох ты, господи! господи! — произнес он, вставая и направляясь к
дверям своего кабинета, — ты ищешь только покоя, а оне знай истории разводят. И из-за чего,
за что девочку разогорчили! — добавил он, входя в кабинет, и так хлопнул
дверью, что в зале задрожали стены.
За полночь послышалось Помаде, будто кто-то стучит в сеничную
дверь.
— Кто? — спрашивает из-за
двери голос.
Возьмет Гловацкий педагога тихонько
за руку и ведет к
двери, у которой тот проглатывает последние грибки и бежит внушать уравнения с двумя неизвестными, а Женни подает закуску отцу и снова садится под окно к своему столику.
В контору вошла птичница, а
за нею через порог
двери клубом перекатилось седое облако холодного воздуха и поползло по полу.
За тонкою тесовою
дверью скрипнула кровать.
Только выходя из-за ужина, когда уже не было ни Розанова, ни Вязмитинова, он сам запер
за ними
дверь и ласково сказал...
В залу вошел лакей. Он с замешательством тщательно запер
за собою
дверь из передней и пошел на цыпочках к коридору, но потом вдруг повернул к Лизе и, остановись, тихо произнес...
С пьяными людьми часто случается, что, идучи домой, единым Божиим милосердием хранимы, в одном каком-нибудь расположении духа они помнят, откуда они идут, а взявшись
за ручку
двери, неожиданно впадают в совершенно другое настроение или вовсе теряют понятие о всем, что было с ними прежде, чем они оперлись на знакомую дверную ручку. С трезвыми людьми происходит тоже что-то вроде этого. До
двери идет один человек, а в
дверь ни с того ни с сего войдет другой.
Лиза встала и пошла к
двери.
За нею вышли доктор и Помада.
Швицкий смельчак
за полночь причалил к одной деревушке кантона Ури, привязал к дереву наполненный до половины водою челнок и постучал в
двери небольшого, скромного домика.
Смелый мужской голос из-за
двери спросил...
Ему отперли
дверь и вслед
за тем снова тщательно заперли ее крепким засовом. Республика была полна французов, и в окрестностях стояли гренадеры Серрюрье.
За второю
дверью висело толстое зеленое сукно.
Розанов отодвинул занавеску, потом отворил
дверь,
за нею другую
дверь и вышел из шкафа в чистенькую каморочку, где стояла опрятная постель слуги и буфетный шкаф.
Рациборский, взойдя, переложил ключ и запер
за собою
дверь. Он дернул было занавеску другой
двери, что вела в буфет, но Ярошиньский сказал...
«Зарницын нумер второй», — подумал Розанов, замкнув
за Араповым
дверь и ложась соснуть до обеда.
Из темной передней шли
двери направо и налево, но рассмотреть их,
за темнотою, было невозможно.
Оставив в зале совершенно потерявшегося мужа, madame Богатырева перебежала гостиную, вскочила в свой будуар и, затворив
за собою
дверь, щелкнула два раза ключом.
— Что вам нужно здесь? — сердито крикнула из-за
двери Варвара Ивановна.
И Алексей Сергеевич слышал, как она перешла из будуара в спальню и затворила
за собой другую
дверь.
Сергей Богатырев сам запер
за ними
дверь и, возвратясь, лег спать.
Из-за разных
дверей высунулись и тотчас же спрятались назад разные встревоженные мужские и женские лица.
Соловейчик толкнул
дверь и увидал, что слепой сидит на рыжем и душит его
за горло, а тот одною рукою слабо защищается, а другой держит набойчатую подушку.
При появлении доктора человек встал, окинул его с ног до головы спокойным, умным взглядом и, взявшись
за ручку одной из боковых
дверей, произнес вполголоса...
Розанов потрогал
дверь араповского ложемента, — она была заперта. Не поднимая никакого шума, доктор отпер
дверь своим ключом и, войдя, тотчас запер
за собою
двери и не вынул ключа, так, чтобы уже еще никто не мог отпереть ее, а должен был бы постучаться.
Доктор, пройдя первую комнату, кликнул вполголоса Арапова и Персиянцева; никто не отзывался. Он нащупал араповскую кровать и диван, — тоже никого нет. Розанов толкнул
дверь в узенький чуланчик. Из-под пола показалась светлая линия. Наклонясь к этой линии, Розанов взялся
за железное кольцо и приподнял люк погреба. Из творила на него пахнуло сыростью, а трепетный свет из ямы в одно мгновение погас, и доктора окружила совершенная тьма и сверху, и снизу, и со всех сторон.
Арапов завернулся и пошел к
двери.
За ним следовали Бычков и воздыхающий Персиянцев.
— Что это
за таинственные посетители? — спросил, входя к Розанову, Лобачевский, из комнаты которого чрез
двери был слышен этот разговор.
— Ну! — воскликнул студент, не затворяя
за собою
двери.
Розанов пожал плечами и проводил Помаду, запер
за ним
двери и лег досыпать свою ночь, а Помада самым торопливым шагом подрал по указанной ему дорожке к Богородицкому.
Розанов посмотрел в отворенную
дверь темной диванной, вообразил, как завтра рано утром купцы придут сюда парить свои слежавшиеся
за ночь души, и сказал...
В это время
дверь из коридора отворилась, и вошел коридорный лакей, а
за ним высокая дама в длинном клетчатом плюшевом бурнусе, с густым вуалем на лице.
Взявшись
за ручку
двери, Полинька остановилась, постояла молча и, обернувшись к Розанову лицом, тихо сказала...
— Показывайте хоть черту, — сказал Розанов и запер
за женою
дверь на ключ.
— Мерзавец! — послышалось ему из-за
двери.
За боковыми
дверями с обеих сторон ее комнаты шла оживленная беседа, и по коридору беспрестанно слышались то тяжелые мужские шаги, то чокающий, приятный стук женских каблучков и раздражающий шорох платьев.
— Это какие ж порядки? — говорил
за левою
дверью пьяный бас.
За другою
дверью, справа, шел разговор в другом роде.
— Часто хвораю, — отвечала спокойно Лиза и, еще раз позвав
за собою Розанова, пошла впереди его через переднюю по коридору. Вдоль темного коридора Розанов заметил несколько
дверей влево и, наконец, вошел
за Лизою в довольно большую комнату, окрашенную желтою краскою.
— Давай бог, давай бог! — произнес Розанов полусерьезно, полушутливо и обернулся к
двери,
за которою послышалось шлепанье мокрых башмаков и старческий кашель Абрамовны.
Няня, проводив Ступину, затворила
за нею
дверь, не запиравшуюся на ключ, и легла на тюфячок, постланный поперек порога. Лиза читала в постели. По коридору два раза раздались шаги пробежавшей горничной, и в доме все стихло. Ночь стояла бурная. Ветер со взморья рвал и сердито гудел в трубах.
— Вот прекрасно-то! — раздался из-за
двери голос, который несколько удивил Лизу.
Кроме очень изящной гостиной, зальца и совершенно уединенного кабинета Николая Степановича, влево от гостиной шла спальня Евгении Петровны, переделенная зеленой шелковой драпировкой,
за которой стояла ее кровать, и тут же в стене была
дверь в маленькую закрытую нишь, где стояла белая каменная ванна.
— Вы подарили эти цветы? Ваши они, наконец, или общие? Надеюсь, общие, если вы записали их в отчет? Да? Ну, говорите же… Ах, как вы жалки, смешны и… гадки, Белоярцев, — произнесла с неописуемым презрением Лиза и, встав из-за стола, пошла к
двери.
— Бахарева может наливать чай, — говорил он, сделав это предложение в обыкновенном заседании и стараясь, таким образом, упрочить самую легкую обязанность
за Лизою, которой он стал не в шутку бояться. — Я буду месть комнаты, накрывать на стол, а подавать блюда будет Бертольди, или нет, лучше эту обязанность взять Прорвичу. Бертольди нет нужды часто ходить из дому — она пусть возьмет на себя отпирать
двери.