Неточные совпадения
«Он, говорит, у меня не
был, а
был у повара, севрюги кусок принес,
просил селянку сварить».
—
Побудь еще, Лиза, —
просила Женни.
— Ах, уйди, матушка, уйди бога ради! — нервно вскрикнула Ольга Сергеевна. — Не распускай при мне этой своей философии. Ты очень умна, просвещенна, образованна, и я не могу с тобой говорить. Я глупа, а не ты, но у меня
есть еще другие дети, для которых нужна моя жизнь. Уйди,
прошу тебя.
— Как? как не
было? Не
было этого у вас, Лизок? Не
просили вы себе всякий день кааартоооффеллю!
— Не могу, Лиза, не
проси. Ты знаешь, уж если бы
было можно, я не отказала бы себе в удовольствии и осталась бы с вами.
— Ну, и так до сих пор: кроме «да» да «нет», никто от нее ни одного слова не слышал. Я уж
было и покричал намедни, — ничего, и глазом не моргнула. Ну, а потом мне жалко ее стало, приласкал, и она ласково меня поцеловала. — Теперь вот перед отъездом моим пришла в кабинет сама (чтобы не забыть еще, право),
просила ей хоть какой-нибудь журнал выписать.
Остальное все
было утомлено, все потеряло всякую бодрость и, говоря языком поэтов: «
просило вечера скорее у бога».
В зале опять
был Зарницын, неожиданно возвратившийся с несколькими бутылками шампанского, которые
просил у Гловацкого позволения распить.
Пришло известие, что Роберт Блюм расстрелян. Семья Райнеров впала в ужас. Старушка мать Ульриха Райнера, переехавшая
было к сыну, отпросилась у него опять в тихую иезуитскую Женеву. Старая француженка везде ждала гренадеров Сюррирье и
просила отпустить с нею и внука в ее безмятежно-молитвенный город.
—
Просим быть знакомыми, — произнес Канунников, протягивая свою руку плашмя к Розанову. Они познакомились.
Варвара Ивановна уехала совершенно спокойная. Перед вечером она пожаловалась на головную боль,
попросила сына
быть дома и затем ушла к себе в спальню.
— Господа! — крикнула она студентам, войдя в комнату сына. — Вы видели, что
было с Сережей? За это я вам обязана: вчера
была сходка, а сегодня арестант.
Прошу вас оставить мой дом.
Через минуту это объяснилось: это
был лакей генерала Стрепетова, объявивший, что генерал приказали кланяться и
просят побывать у них сегодня вечером.
Она не
была злою женщиной и способна
была помочь встречному и поперечному чем только могла; но ее надо
было или прямо
попросить об этой помощи, или натолкнуть на нее: сама она ни на чем не останавливалась и постоянно неслась стремительно вперед, отдаваясь своим неразборчивым инстинктам и побуждениям.
Письмо это
было написано по-французски, а как Белоярцев не умел свободно справляться с этим языком, то его читала и переводила Каверина. Ее же Белоярцев
просил перевести на французский язык и переписать составленный им ответ. Ответ этот
был нарочито велик, полон умных слов и самых курьезных советов.
На другой день, часу в восьмом вечера, Афимья подала Райнеру карточку, на которой
было написано: «Коллежский советник Иван Бенедиктович Петровский». Райнер
попросил г. Петровского. Это
был человек лет тридцати пяти, блондин, с чисто выбритым благонамеренным лицом и со всеми приемами благонамереннейшего департаментского начальника отделения. Мундирный фрак, в котором Петровский предстал Райнеру, и анненский крест в петлице усиливали это сходство еще более.
— Я вам говорила, что мне нужны деньги.
Просить взаймы я не хочу ни у кого, да и не даст никто; ведь никому же не известно, что у меня
есть состояние.
— Ну, это мы увидим, — отвечал Розанов и, сбросив шубу, достал свою карточку, на которой еще прежде
было написано: «В четвертый и последний раз
прошу вас принять меня на самое короткое время. Я должен говорить с вами по делу вашей свояченицы и смею вас уверить, что если вы не удостоите меня этой чести в вашем кабинете, то я заговорю с вами в другом месте».
— Конечно, — на это
есть суд, и вы, разумеется, в этом не виноваты. Суд разберет, имела ли Ольга Сергеевна право лишить, по своему завещанию, одну дочь законного наследства из родового отцовского имения. Но теперь дело и не в этом. Теперь я пришел к вам только затем, чтобы
просить вас от имени Лизаветы Егоровны, как ее родственника и богатого капиталиста, ссудить ее, до раздела, небольшою суммою.
— Нет-с, она
просила деньги выслать ей за границу, и оне так
будут высланы, как она
просила.
—
Спой еще раз, — тихо
попросила Лиза, когда смолкли последние звуки.
— Господа, мы
просим, чтоб речей не
было, этого не желала покойница и не желаем мы, — произнес Розанов, заметя у гражданина со стеариновою свечою какую-то тетрадку.
— К Александру Тихонычу дочка вчерашнего числа приехала из Петербурга. С мужем, говорят, совсем решилась:
просит отца в монастыре келейку ей поставить и там
будет жить белицей.
Неточные совпадения
Слесарша. Милости
прошу: на городничего челом бью! Пошли ему бог всякое зло! Чтоб ни детям его, ни ему, мошеннику, ни дядьям, ни теткам его ни в чем никакого прибытку не
было!
Хлестаков. Я, признаюсь, литературой существую. У меня дом первый в Петербурге. Так уж и известен: дом Ивана Александровича. (Обращаясь ко всем.)Сделайте милость, господа, если
будете в Петербурге,
прошу,
прошу ко мне. Я ведь тоже балы даю.
Нет хлеба — у кого-нибудь //
Попросит, а за соль // Дать надо деньги чистые, // А их по всей вахлачине, // Сгоняемой на барщину, // По году гроша не
было!
Кутейкин. Из ученых, ваше высокородие! Семинарии здешния епархии. Ходил до риторики, да, Богу изволившу, назад воротился. Подавал в консисторию челобитье, в котором прописал: «Такой-то де семинарист, из церковничьих детей, убоялся бездны премудрости,
просит от нея об увольнении». На что и милостивая резолюция вскоре воспоследовала, с отметкою: «Такого-то де семинариста от всякого учения уволить: писано бо
есть, не мечите бисера пред свиниями, да не попрут его ногами».
Правдин. Ко мне пакет? И мне никто этого не скажет! (Вставая.) Я
прошу извинить меня, что вас оставлю. Может
быть,
есть ко мне какие-нибудь повеления от наместника.